Зарисовки с передовой
Когда месяц назад я работал в Луганской республике, ради интереса заходил в магазины. Ассортимент такой же, как и российской глубинке. Только вот покупателей во много раз меньше. И берут они товар не мешками, а маленькими пакетиками. У населения просто нет денег!
В «турне» Алчевск – Брянка – Стаханов – Кировск и на передовой у Дебальцево я много опрашивал местных жителей о гуманитарной помощи, которая к ним приходит. Выводы оказались неутешительными: в среднем с начала боевых действий люди получали помощь один раз. И для многих единственный источник поддержания жизни – запасы с огородов. Благо, земля здесь плодородная. А что будет в следующем году? Ведь поля буквально усеяны осколками и снарядами, многие из которых так и не разорвались...
Кстати, для местных сбор металла и сдача на лом – один из немногих способ заработать. Тем более что большая доля шахт и производств закрылась. Посему неудивительны просьбы помощи: «Мы просим вас, братья и сестры, оказать нам продовольственную гуманитарную помощь в связи с тяжелым материальным положением. Наш город находится под обстрелами, и жители едва выживают из-за отсутствия средств к существованию. Люди не получают пенсии, зарплату, пособия, нет поддержки продуктами питания, есть случаи смертей от истощения. Гуманитарная катастрофа происходит на фоне изобилия продуктов питания в магазинах и на базарах, что делает страдания людей еще ужасней! Просим вас, помогите!». Такой текст может прийти из любого населенного пункта Луганской или Донецкой республик, все они так или иначе затронуты войной.
Увы, есть здесь один неприятный нюанс. Несмотря на огромные потоки помощи из России, она очень часто не доходит до своего адресата. Посему там не верят в сказку о «белых КаМАЗах».
Приведу лишь один разговор посреди разбитых после последнего обстрела домов на тогдашней передовой в селе Ломоватка. Разговор с матерью-диночкой, у которой на руках трое детей. У старшей девочки эпилепсия. У средней - целый букет заболеваний - она плохо ходит. У 7-летнего сына от войны развился психоз. Он постоянно плачет: «Мама, мы все погибнем, нас всех убьют!» В их квартире выбило стекла, и женщина пошла просить в сельскую администрацию. Там ее привычно послали… Ополченцы дали пленки, а вот штапиков, чтобы ее закрепить, женщина найти не смогла. «Ничего не меняется, - сетует она, - что до войны, что сейчас: одни и те же рожи в администрации сидят и воруют постоянно. Вот вчера в Стаханов огромный груз «гуманитарки» пришел. Где она? Я знаю – в магазинах! Мне вот от эпилепсии лекарства нужны – и где я их возьму?».
Таких рассказов я слышал много. Еще пример, в той же деревне у администрации с утра собралась толпа стариков. Которые судачили, что помощи все равно никто не получит: «те, кому надо, давно уже прибрали». Через несколько часов к толпе вышел нетипично холеный для войны мужчина-«управленец» и заявил, что раздача будет после часа дня. Но наученные жизнью старики не расходились. Они уже так несколько раз делали. И оказались правы – через час началась раздача.
Тем временем энтузиасты-одиночки рассказывали, что в начале войны отвозили собранное с миру по нитке на крупные склады, а потом сильно разочаровались: те школы, детские дома и больницы, которым это все предназначалось, ничего не получали. И был придуман простой способ обходить вороватых чиновников, которые во всех странах мира одинаковые. Это адресная помощь: конкретным социальным учреждениям и людям – многодетным семьям, пенсионерам и инвалидам. По реальной отдаче пользы от одной «ГАЗели» получается больше, чем от целого каравана сказочных «белых КаМАЗов».
Финал кухонных посиделок
Теперь вернемся к нижегородским реалиям. В ноябре прошлого года компания ветеранов Чечни рассуждала на кухне одного из них о несовершенстве мира и о вариантах улучшения общества. При этом смотрели по телевизору новости из Донецкой и Луганской республик. Зашел разговор о гуманитарных грузах, которые в большинстве случаев не доходят до среднестатистического жителя Донбасса. И в результате появился благотворительный фонд «Служители добра». Тем более что у парней, прошедших не самую приятную в истории России войну, был реальный опыт, а главное – знание того самого необходимого, что нужно в зоне боевых действий. А вот бюрократических навыков – не было...
- Мы долго думали и анализировали опыт ветеранских организаций, - вспоминает директор фонда Дмитрий Зезин. – В конце концов, пришли к выводу, что если мы хотим что-то реально делать, нам нужно «легализоваться» - создать общественную организацию, которая позже перерастет в фонд. Долго мучились с составлением необходимых документов – для нас это темный лес. Слава богу, много всего есть в Интернете.
В результате написали устав и учредительные документы, которые отдали на дальнейшую разработку знакомому юристу. Поскольку идею о создании организации подал я, то стал директором. Дескать, подал идею – так и «держи руль!». А наш боевой товарищ, который был разведчиком в 245 полку - председателем попечительского совета. 13 декабря, я почему-то запомнил эту дату, отдали документы в минюст. А 12 января этого года получили свидетельство, дающее право заниматься гуманитарной помощью.
Одного уже спасли
Проблем с поиском «клиентов» у парней не было, как уже было сказано, помощь из России всегда востребована. А вот со снабжением самого благотворительного предприятия - проблематично. До сих пор парни ездят на своих машинах, жгут свой бензин и питаются в дороге за свой счет. Ездят в свободное от работы время. Например, председатель попечительского совета вкалывает в охране, чтобы набрать денег на нужды организации. В результате за сравнительно небольшой срок существования фонда парни уже спасли одну человеческую жизнь.
- Пришла тревожная информация из Луганской области, что в больнице находится тяжело раненный под обстрелом парень. Без необходимого лечения ему могут ампутировать правую ногу. А лечить его нечем, за пять месяцев никаких результатов. Там же медицина, как в анекдоте: вот тебе полтаблетки от головы и полтаблетки от ноги – смотри, не перепутай... Препаратов мало. Созвонились с доктором больницы. Узнали состояние парня (оно было удовлетворительное для перевозки), решили его вывезти. Вышли на министерство здравоохранения Самарской области и договорились о том, что его примут и проведут необходимое лечение. Нужно было найти место ближе к границе. До родного Нижнего мы могли бы и не довезти: ехали на обычной «легковушке», без всяких спецсредств. В результате его приняли в самарской больнице.
Сейчас парни налаживают поставки в школу-интернат «Незабудка» в Перевальске. За последние полгода его сотрудники получили зарплату лишь один раз, пару недель назад. И почему-то за сентябрь. Из нее каждый выделил часть грошей, чтобы купить продукты для воспитанников.
Еще один объект помощи - Луганский областной дом ребенка №2, который не прекращал работу даже под обстрелами. Некоторых детей успели вывезти в места, куда снаряды не доставали, но не всех.
Третье «подшефное» учреждение - больница поселка Новосветловка. Когда-то она считалась лучшей в Луганской области. По словам главного врача Вячеслава Свидовскова, она была не только лечебным учреждением, но и своеобразным культурным центром. Она сильно пострадала во время боев и сейчас в ней не оперируют — в операционной все разворотил попавший туда снаряд. А в больнице продолжают лечить людей...
