– Ребенка с инвалидностью, – машинально поправил я ее.
– Какая разница? – не поняла она.
– Дело в том, что назвать человека инвалидом – значит пригвоздить. Ты – инвалид, сиди дома, на улицу не ходи, ты ничего не можешь, – начал объяснять ей. – Но ведь инвалидность – это всего лишь одна из особенностей, причем далеко не самая важная. Вот я кто – инвалид или общественный деятель? Как правильно? – я хлопнул руками по колесам своей коляски.
– Вы… – директор чуть смутилась. – Ну, вы – и так, и так…
– А еще я водитель, а еще – автор и ведущий тренингов, а еще – отец двоих детей. У меня очень много социальных ролей, понимаете? И у любого из нас таких ролей – множество. Поэтому лучше бы «человек с инвалидностью» – так будет правильно. И не обидно.
Директор школы посмотрела на меня так, будто хотела возразить, но не решалась. Инвалидная коляска иногда бывает хорошим аргументом в споре.
– Кстати, а где ваши ученики с инвалидностью? Можно с ними пообщаться?
– Они дома, – отозвалась директор. – Все учатся на дому. В школе их могут обидеть – вы же знаете, какими жестокими бывают дети!
Я же знаю. Я сам был одним из тех жестоких детей – когда ходил в детский сад, и уж точно не думал о том, что в 11 лет я упаду с дерева и сломаю позвоночник. В нашей группе был мальчик с ДЦП. Помню, мы его дразнили – за невнятную речь и неуверенную походку. Были ли мы жестокими? Да, были. Но еще более жестокой была воспитательница, которая не пресекла наше поведение и не объяснила нам, как общаться с мальчиком, который немного отличается от нас.
Сегодня, когда говорят, что «в школе созданы все условия для обучения детей с инвалидностью», это, как правило, означает, что к ее главному входу пристроен пандус, а среди ее учеников числится один-два ребенка с ОВЗ. Как правило, эти дети – на домашнем обучении. Потому что всем понятно: пандус к главному входу не поможет ребенку на коляске подняться на второй этаж. И вместе со всем классом ворваться в столовую. Да даже в туалет – ну как ребенку на коляске в обычный школьный туалет?
Или незрячему ребенку попасть – как сориентироваться в школе самостоятельно? А неслышащему слушать объяснения учителя – как?
С другой стороны, хорошо хотя бы то, что такие вопросы задаются. Хорошо, что для людей с инвалидностью организуют все больше мероприятий. Хорошо, что о людях с инвалидностью как минимум говорят.
Но… все это «хорошо» – как резиновые сапоги, которые приходится покупать в разгар осени: потому что дороги разбиты и ни в чем, кроме непромокаемой «резины», не пройдешь. А про ботинки, кроссовки или туфли – забудь!
Директор школы, с которой я общался, очень гордилась тем, что в ее учебном заведении организовано дистанционное обучение ребят с инвалидностью. И это правда лучше, чем ничего.
Но это все равно еще очень далеко от идеала. И называть такую школу инклюзивной я бы не стал.
Потому что по-настоящему инклюзивная среда – это та, где слово «инклюзия» забылось за ненадобностью. Мы не говорим, что живем в пространстве, наполненном воздухом: мы по умолчанию принимаем тот факт, что воздух вокруг нас есть. Это наша нормальная среда обитания: азот, кислород, углевод (ну, всяческие не слишком полезные выхлопы – куда ж без них?).
Так вот. По-настоящему среда лишь тогда станет инклюзивной, когда будет естественно удобной для всех: и для молодых, и для пожилых, и для людей с инвалидностью, и для мам с колясками, и для туристов, и для коренных жителей.
Когда мы не будем восхищаться: «Надо же, построили инклюзивное кафе!» – а когда в любом кафе незрячий посетитель сможет заказать себе блюдо, «прочитав» меню. Или когда в любой компании сотрудника будут принимать на работу исключительно по его профессиональным качествам, а не по группе здоровья. Или когда в школе вместе будут учиться дети с самыми разными особенностями: и физическими, и национальными, и религиозными. Да, дети с отсутствием слуха помимо обычной школы будут ходить еще на занятия в различные центры, где их научат языку жестов. Но разве сейчас школьники помимо общих и обязательных шести уроков в день не ходят в кружки и секции?
Я верю, что такая по-настоящему инклюзивная среда когда-нибудь появится. Нескоро. Но мы ее увидим.
Я часто бываю в правительственных зданиях. И часто такие здания, мягко сказать, не совсем доступные. Естественно, мне помогают, меня заносят на руках.
– А что если у вас губернатор ногу сломает? – спрашиваю я чиновников, которые пыхтя заносят меня на второй этаж. – Он ведь не такой воздушный.
– Что ты, что ты! – испуганно крестятся они.
На одном из тренингов, которые мы проводили для нижегородских старшеклассников, мы попросили их нарисовать школу будущего: такую, где можно учиться всем. Они помимо прочего нарисовали большие, удобные проходы в учительской.
– Это чтобы нахулиганивших учеников на колясках вызывать на педсовет? – пошутил я.
– Нет, – ответили дети. – Это для учителей. Школа же для всех. Значит, там и некоторые учителя могут быть на колясках.
Именно в этот момент я понял, что инклюзивная среда будет. И создадут ее именно эти, сегодняшние старшеклассники: они умеют видеть картину целиком и мыслить категориями возможностей. Если, конечно, после окончания учебы не уедут из нашего города.
Но это уже совсем другая история…
