Она говорит, что здесь родилась и здесь умрет. О том, как живет последний житель деревни и почему она отказывается переезжать в город, узнали корреспонденты «МК в НН».
Единственный магазин в Софонове закрыт на засов. Почтовые ящики около него уже давно не видели писем. В эту деревню никто не пишет. Некому просто. Мария Ивановна Веселова – последний житель деревни Софоново Краснобаковского района Нижегородской области. Остальные разъехались или умерли. Она уехать отказывается наотрез. Компанию Марии Ивановне составляют старая собака Найда и более молодая кошка Маша.
Раз в неделю в деревню посещает цивилизация в виде автолавки. Это ноу-хау российской глубинки, когда не покупатель идет в магазин, а наоборот, он, магазин, приезжает к нему.
– Автолавка – это все необходимое: хлеб, мука, консервы. Все-все у нас есть: и колбаса, и сахарный песок, конфеты, пряники, печенье, порошок стиральный, рожки, макароны… В общем, все, – рассказывает продавец Наталья Полева.
Официальное обращение, как в крупных городах тут не принято, все друг друга знают и все друг другу на «ты». Мария Ивановна тоже просит нас называть ее «баба Маша». Расстроилась, что пельменей местных не привезли – с началом теплого сезона товар перестает быть транспортабельным. В честь нашего приезда берет деликатесы – помидоры. Наше предложение заплатить за все категорически отвергает.
Таких деревень, как Софоново, в Краснобаковском районе множество. Летом, правда, жизнь в них реанимируется – за счет дачников, которые приезжают на сезон. Зимой здесь безлюдно. Дороги чистят время от времени, чтобы могла проехать скорая или автолавка. Да и ездить по ним то еще удовольствие. Когда-то здесь был асфальт, но теперь о нем остались только воспоминания, как и о прошлом всей деревни. Сергей Орлов – водитель автолавки. Работает сравнительно недавно, но всю прелесть районных дорог уже познал.
– По району полно таких деревень. Летом побольше народу, дачники приезжают. Зимой разъезжаются все, многих в города забирают дети. Остается один-два человека, но все равно ездим. И летом, и зимой – в любую погоду, – рассуждает он.
Старенький «газон» того и гляди развалится на очередной кочке. Скрипя и рыча, машина разворачивается и уезжает обратно. На неделю связь с внешним миром теперь пропала. Баба Маша возвращается домой, где ее ждет старенькая собака. Преодолеть расстояние в несколько сотен метров для нее в отличие от хозяйки уже непосильная задача.
Когда-то в Софонове была крупная ферма. Помимо животноводства, местные жители занимались рыбалкой и охотой. Но с распадом Страны Советов умерла жизнь в деревне. Хотя и природа здесь, и виды завораживают, но ехать в такую глушь никто не хочет.
– Этот край у нас весь нежилой. Там вот уделали один домик. Покрыли толем. Просили горьковские домик продать – не продали, а теперь все развалилось, – сетует баба Маша. Горьковчанами она называет всех, кто приезжает из областного центра на летний сезон. В самом Нижнем Новгороде наша героиня была пять раз. Из самых ярких жизненных воспоминаний – полет на самолете в Нижневартовск. А так, говорит, все как у всех: семья, дом, работа, скотина. Муж умер 26 лет назад, но баба Маша до сих пор говорит о нем как о живом.
Из благ цивилизации в деревне есть только электричество. Готовит она в русской печке, но для нее надо еще дров припасти и натаскать.
Все это Мария Ивановна делает сама. Родственники периодически приезжают и помогают, но в распутицу, когда деревня отрезана от внешнего мира бездорожьем, приходится обходиться своими силами.
– Современные молодые люди, – говорит она, – даже огонь в печи развести не могут.
Летом в деревне скучать некогда – надо за огородом следить (это почти восемь соток), пропалывать, поливать, обрабатывать и собирать. Растет практически все: картошка, морковка, свекла капуста, чеснок.
– Мне так лучше. Вот зимой нечего делать, я круг (круглый коврик. – Ред.) вяжу али чего еще, а теперь я хожу, мне легче. Полоть вот буду, мотыжить, – поясняет она.
Вместо телефонной книжки у Марии Ивановны несколько листков с записанными на них телефонными номерами, но вот беда – все чаще и чаще их приходится вычеркивать. Абоненты умирают.
Долгими деревенскими вечерами и поговорить особо не с кем, разве что с кошкой. Глядя на потрескивающий в печке огонь, Мария Веселова рассуждает о большой политике. Кто лучше: Президент или премьер-министр? Хозяйка склоняется к мнению, что первый.
– Медведев все равно главным не может работать. Он слаб. Натурой слаб. Выдержки нет такой, как у Президента. Так ли? Разговаривает, как будто ничего у него нет такого. Недоговаривает, резкости нет, – поясняет она.
Ночью где-то вдалеке выли волки, но близко к жилью не подходили. Утром неожиданно выпал снег. Казалось, лучше бы переждать непогоду, лежа на печке, но баба Маша привычным маршрутом отправляется за водой на колонку. Водопровода в доме нет, не подвели, хотя в брошенных домах по соседству водоснабжение имеется. Раньше, говорит она, хотела было написать районным властям, а сейчас уже и вовсе надежду потеряла.
Перебирая свое «приданое» в деревенской избе, старушка верит, что настанет время, и возродится деревня, а тогда и Россия заживет так, что все остальные страны ей завидовать будут. Главное, говорит она, дожить самой до этого времени.
