– Олег Валентинович, эксперты сходятся во мнении, что главное событие политической жизни Нижнего Новгорода в 2015 году – это разлад во власти. Проще говоря – ваш конфликт с губернатором Нижегородской области Валерием Шанцевым. Вот уже четыре месяца вы не являетесь главой города, и сегодня, наверное, вам проще будет рассказать, почему и как произошел этот конфликт.
– Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться в историю и начать с того, почему я стал главой города. Как вы помните, на эту должность меня избрали в 2010 году. На территории области в это время был мощнейший политический кризис, связанный со взаимоотношениями между мэром Нижнего Новгорода Вадимом Булавиновым и главой региона Валерием Шанцевым, уже отработавшим в Нижегородской области свою первую пятилетку. При этом, политические войны происходят не один на один, к тому времени вокруг каждой ветви власти образовались свои политические группы «по интересам».
Одна из главных задач власти – создание созидательного климата для развития политической и экономической ситуации в регионе и в государстве в целом. А в Нижегородской области в 2010 году сложилась такая же ситуация, как в басне Ивана Крылова «Лебедь, Рак и Щука»: «Когда в друзьях согласия нет, на лад их дело не пойдет». Такая кризисная ситуация практически парализовала развитие Нижнего Новгорода не только как столицы субъекта федерации, но и как столицы Приволжского федерального округа – не надо забывать, что у нас есть еще и такой статус. Забегая вперед, скажу, что этот статус, увы, сегодня никак не влияет на наш город и не помогает ему в развитии, потому что Валерий Шанцев относится к нему безразлично. Многие его действия и поступки сегодня диктуются политической да и, всем это уже очевидно, что уж греха таить, личной выгодой, а не интересами развития Нижнего Новгорода.
Так или иначе, для всех было очевидно, что кризис между городской и областной властью должен как-то разрешиться, и при немом согласии федерального центра он разрешился не в пользу Вадима Булавинова. Причин на то было несколько, и одной из них стала утрата последним доверия у депутатов, а, что бы там ни говорили, это очень важный фактор стабильности для города. Ведь если парламентарии не доверяют руководителю города, ничем хорошим это не закончится. И именно 2010 год открыл для Нижнего Новгорода новую страницу истории, когда депутаты стали оказывать непосредственное влияние на судьбу власти в городе. В дальнейшем это стало только возрастать. Сегодня сложно одновременно всех 47 депутатов обвинить в предвзятости. Да, у каждого из них есть свои взгляды и мотивы, но консолидировать их по политическим взглядам – далеко непростая задача.
Если бы тогда Вадим Булавинов заручился поддержкой депутатов, то на следующую пятилетку он бы точно остался главой города. Но ряд его действий, в том числе сомнительных сделок, привели к тому, что он даже не стал выдвигаться на этот пост. Во время противостояния с губернатором он не забывал про свои личные интересы, что в конечном счете выплыло наружу. Поэтому проиграл Булавинов очень быстро, несмотря на серьезную электоральную поддержку. И тут надо отдать должное Ивану Карнилину, который в абсолютно неподготовленной для него ситуации просто вышел и показал, что он игрок. Уже в 2010 году он получил доверие, которое спустя пять лет сыграло свою роль.
Но тогда на политическую арену вышли я как глава города и Олег Кондрашов, как глава администрации. В городе воцарился политический штиль, да, между нами был высокий уровень понимания и доверия. Ведь Валерий Шанцев всегда подчеркивал, что во время работы с Вадимом Булавиновым у него не было к нему доверия. А раз нет доверия, значит, нет и совместной работы, и денег в межбюджетных отношениях. Депутаты, и я в том числе, думали, что после смены руководства для Нижнего Новгорода откроются «закрома» областного бюджета. Но ожидания иногда натыкаются на суровую реальность, и совсем скоро она начала проявляться...
– Расклад, при котором вы становитесь главной города, а Олег Кондрашов – сити-менеджером, существовал изначально? Или были другие варианты?
– Я как глава города никого не смущал, потому что это должность в больше степени является политической. Единственное требование к этой должности – поддержка со стороны депутатов, а большинство парламентариев тогда было готово меня поддержать. По главе администрации города были другие требования, поэтому и вопросов по Олегу Кондрашову было больше: у него не было опыта в муниципальной службе, а тот уровень бизнеса, которым он тогда занимался, не сопоставим с руководством городской администрацией. Но зато был другой важный аргумент – поддержка губернатора области со всем его административным, организационным и финансовым ресурсом. Мы же все думали, что за главой региона стоят золотые горы.
– Как быстро вы стали понимать, что никаких золотых гор Нижнему Новгороду не достанется?
– Первый звоночек прозвучал в первую же зиму, когда мы, еще не имея большого опыта в муниципальном управлении, столкнулись с уборкой снега. Никакие эшелоны техники в город не приехали, Нижний Новгород пришлось расчищать той техникой, которая имелась на тот момент. Впрочем, открою вам тайну: снег в городе всегда будут убирать не лучшим образом, потому что всегда будут экономить. Тогда мы экономили деньги, чтобы строить детские сады и реализовывать крупные инфраструктурные проекты, а сейчас экономят, потому что просто средств нет. Их надо в два, в три раза больше! Москва же такая чистая потому, что там тратят в пять раз больше денег на 1 кв метр расчищаемой территории.
Тогда мы с Олегом Кондрашовым решили сэкономленные средства, например, направить еще и на благоустройство Нижневолжской набережной. И ни рубля на эти цели не поступило со стороны областного правительства. Это в Казани на программу строительства детских садов муниципалитет не тратит ни копейки, все оплачивает регион, а за счет городского бюджета делаются только проекты зданий. А в Нижнем Новгороде муниципалитет вкладывал от 50 до 70 процентов в строительство дошкольных учреждений. Наш город – единственный из столиц округов, который находится на таком скудном софинансировании по строительству детсадов. Я, например, только сейчас понимаю, насколько правильной, принципиально другой была позиция Сергея Кириенко, который, будучи полпредом Президента РФ в ПФО, выбивал деньги для ремонта фасадов государственных зданий в Нижнем Новгороде.
Политические разногласия в Нижегородской области были всегда, но при любом другом губернаторе регион всегда в любом случае взаимодействовал с муниципалитетом. У нас же совместная работа с губернатором становилась все хуже и хуже.
– И когда же она достигла критического уровня?
– Окончательно всё стало понятно в 2012 году – после празднования Дня народного единства. К 400-летию Нижегородского ополчения губернатор еще как-то пытался действовать совместными усилиями – нужно было подготовить город к такому событию. А после этого «финансовое взаимопонимание» города и региона полностью прекратилось. Например, обещанные городу ФОКи мы стали строить только за счет городского бюджета, хотя без областного софинансирования это практически невозможно.
Примерно тогда же у меня стало появляться серьезное непонимание с Валерием Шанцевым и по другим вопросам, в частности по синему забору на Нижневолжской набережной. За все это время он ничего не сделал, чтобы разрешить вопрос, а ведь ему было достаточно совершить всего два-три звонка, просто показать фотографии этого места Дмитрию Медведеву. И мне была непонятна его инертность в этом вопросе, но она стала только началом.
Второй и третий проекты, которые нас окончательно развели с губернатором в плане взгляда на перспективу застройки города, были проекты строительства подземных торговых центров на площади Горького и на площади Минина и Пожарского. Причем обе идеи зародились еще в том время, когда городскую администрацию возглавлял Булавинов, и, надо отдать ему должное, Вадиму Евгеньевичу удавалось удачно лавировать и отодвигать реализацию этих проектов. Я помню момент, когда его буквально прижали к стенке и он пригрозил собрать референдум по поводу строительства торгового центра на площади Минина.
По проекту на площади Горького ситуация была еще хитрее. Тогда там велось строительство метро, и в его рамках планировали за счет бюджета осуществить серьезную часть подготовительных работ по торговому центру. Пришлось занимать решительную позицию, что стало вызывать раздражение. При этом главный упрек в мой адрес со стороны губернатора заключался в том, что, мешая строительству этих торговых центров, я якобы преследовал собственные интересы, пытался избежать конкуренции с торговыми центрами ГК «Столица Нижний», которую я возглавлял до того, как занять должность главы города. Но, послушайте, если это так, то почему именно при мне достроили торговый центр на площади Лядова? А торговые центры «Ганза», «Индиго» и «Лента» в непосредственной близости к «Фантастике»? Дело не в этом, а в том, что в ситуации с площадью Горького и Минина мы могли бы получить очередные многолетние «синие заборы» и окончательно угробить весь облик города.
– Олег Валентинович, передача градостроительных полномочий Нижегородской области – это и есть результат противодействия по упомянутым вами проектам?
– Не совсем так, передача произошла в тот момент, когда появилась такая возможность на федеральном уровне. Но я сразу же говорил Олегу Кондрашову, что нужно идти в Законодательное собрание Нижегородской области и прямо отстаивать свою позицию. Он отказался, сославшись на способность решить все с губернатором на личном уровне.
– Какими стали последствия от этой передачи полномочий для города?
– Катастрофическими! Что было до этого? Мы в течение четырех лет увеличивали объемы строительства жилья в городе и достигли хорошего результата. Если в 2010 году мы строили 385 тысяч квадратных метров жилья, то в 2014 году довели этот показатель до 805 тысяч квадратных метров. По темпу роста строительства жилья Нижний Новгород вышел в России на первое место! Хорошо сработала и программа волнового переселения граждан, за этим опытом к нам приезжали даже из других городов.
И что же произошло в 2015 году. Мы сразу скатились по темпам ввода жилья до 450 тысяч квадратных метров, то есть почти на 45 процентов. Можно, конечно, ссылаться на кризис, но ведь в среднем по стране строительство жилья уменьшилось только на 16%.
Уменьшение объемов ввода жилья – это всегда большой удар по экономике города. В 2015 году мы потеряли около 40 млрд рублей оборота по городу, а надо понимать, что за этими деньгами стоят еще и зарплаты, и налоги, и рабочие места. Поднимать эти показатели потом будет очень тяжело. Чтобы выйти на подобные показатели, администрации Нижнего Новгорода нужно не менее четырех лет. Вот цена необдуманного и ни с кем необсужденного решения!
Кроме того, после того как Нижний Новгород лишился градостроительных полномочий, была практически похоронена программа волнового расселения. Ведь что произошло? Когда город подготовил к аукциону площадки на общую сумму 1,5 млрд рублей, то областное правительство сразу же забрало эти полномочия себе. Забрать-то забрали, но даже аукционы не смогли организовать. В результате город оказался и без земли, и без денег. После того как это произошло, у меня с Валерием Шанцевым состоялся очередной неприятный разговор. На вопрос о том, какую компенсацию получит бюджет города и когда, он ничего не ответил.
– С Шанцевым понятно. А как развивались ваши отношения с Олегом Кондрашовым и почему в итоге его работа заслужила неудовлетворительную оценку депутатов?
– Мы с Олегом Алексанлдровием изначально договорились, что наши разногласия по некоторым вопросам не должны становиться достоянием публичной политики. Разногласия копились, не мешая при этом реализации каких-то программ. Но он наступил на те же грабли, что и Вадим Булавинов. Его действия стали вызывать недоверие у депутатов гордумы, но вместо общения с ними и разъяснения собственной позиции Кондрашов уделял больше внимания личному пиару. Последней же каплей стали сомнительные сделки, на которые стали обращать внимание и правоохранительные органы.
Тогда у нас состоялся серьезный разговор, и я сказал: «Олег, если эта сделка вызвала подобную реакцию, то нужно все вернуть, а после этого спокойно разбираться и доказывать свою правоту». Он на это не пошел, а «залез в ракушку» и стал говорить оттуда, что, мол, мы все правильно сделали. Но если депутаты видят, что цепочка действий неадекватна ситуации, это ведет к углублению недоверия. И когда на их рекомендации идет прямо противоположная реакция, никакой стабильности это не добавляет.
Все это происходило на фоне полного прекращения участия области в каком бы то ни было развитии города. Я говорил: «Валерий Павлинович, сложившаяся ситуация ведет к конфликту, но если вы думаете, что выгодоприобретателем либо организатором в этом конфликте являюсь я, то я готов разделить ответственность, и в один день с отставкой Олега Александровича оставить должность главы города». К сожалению, этот сценарий не был принят.
– Публичным стал и ваш конфликт с губернатором по поводу судьбы предприятия «Нижегородский водоканал»…
– Не знаю, почему приватизация Водоканала стала навязчивой мечтой Валерия Павлиновича – с ней столкнулся еще Вадим Евгеньевич, о чем неоднократно упоминал в своих «мемуарах». С Водоканалом Булавинов отказался расставаться, и я его полностью понимаю и поддерживаю в этом вопросе. Это то единственное и незаменимое для города, что уже не получится заменить. Общественный транспорт может быть и частным, и муниципальным, теплоснабжение тоже – у нас есть немало примеров этому и по городу. Но если в частные руки попадет водоснабжение – мы придем к ситуации, описанной в «Продавце воздуха» Александра Беляева.
– Вы считаете, что «Нижегородский водоканал» удастся сохранить?
– Дело в том, что без согласия депутатов и главы города приватизировать это ресурсоснабжающее предприятие невозможно. Поэтому понятно, что одна из задач прошедших выборов была в том, чтобы обеспечить большинство депутатов, лояльных к губернатору Нижегородской области, и выбрать своего главу. Дмитрий Сватковский по этим критериям подходил и не задумывался бы ни секунды, приватизируя Нижегородский водоканал.
– Так зачем же Валерию Шанцеву понадобились и негласная поддержка Кондрашова в ситуации с продажей «ТЭК-НН», и планы по приватизации Водоканала, и другие ситуации, противоречащие интересам города?
– Главная причина для меня на сегодня очевидна – это личная заинтересованность Валерия Павлиновича в тех сделках, которые совершались или планировались к совершению, – а их было немало.
– Для депутатов эта причина тоже была очевидна?
– По крайней мере такое покровительство привело к тому, что губернатор среди депутатов и городской Думы, и Законодательного собрания стремительно начал терять доверие. То, что раньше было невозможно себе представить, случилось. Притом что степень влияния на эти процессы Валерия Павлиновича была высокой, результативность оказалась низкой. Мы помним и попытки повернуть ситуацию в свою пользу через суд, и попытки сорвать заседания думы, и так далее. Все это говорит о том, что со стороны главы области не было никакого желания локализовать конфликт, несмотря даже на предстоявшие выборы, было одно желание – показать свою власть, независимо от того, к каким последствиям это вело. Результатом становилось все большее взаимное непонимание.
Даже самый аполитичный депутат ожидает от политика такого уровня, как губернатор, разумности, компромиссности, возможности построения диалога, правильной расстановки приоритетов, понимания того, что конфликты никогда не ведут к позитивным результатам. И когда депутаты этого не нашли, те из них, кто мог себе это позволить, стали высказывать свою независимую позицию. Олег Александрович был отправлен в отставку, и по итогам выборов началась борьба за определение новых руководителей города.
– И вы от этой борьбы дистанцировались, взяв самоотвод. Почему?
– Одной из причин стало нежелание углублять конфликт с областной властью. Глупо было надеяться на то, что я останусь главой города, а конфликт сам по себе рассосется. Важно было показать, в том числе и федеральному центру, что я точно не собираюсь быть причиной продолжения конфликта. И если губернатор считает такой причиной меня, я готов уйти, вопрос в том, вылечит ли это ситуацию. Если бы я не ушел, то любое действие городской власти натыкалось бы на противодействие области, и делать заложником всех нижегородцев было нелепо.
Сегодня мы видим, что конфликт никуда не делся. Превращать Сорокина в некоего «теневого кукловода» просто смешно, аргумент «во всем виноват Сорокин» не работает. Если раньше можно было верить словам губернатора о том, что источником конфликтов являюсь я, то сегодня Валерий Павлинович – я теперь более свободен в подборе выражений – остался в дураках. Совершенно глупо продолжать конфликт с теми людьми, с которыми он в предыдущую пятилетку даже не общался. Иван Николаевич Карнилин все эти пять лет был рядовым депутатом, он, имея колоссальный опыт, честно и спокойно работал, не претендуя ни на какие должности, чем только нарастил свой авторитет в депутатской среде. Сергей Викторович Белов тоже не был на первых ролях (на первых ролях вообще никого, кроме Кондрашова в администрации не было). Думаю, что кроме таких тяжеловесов, как Владимир Солдатенков, губернатор ни одного из глав администраций районов по большому счету и не знал – видел раз в год по большим праздникам.
– Быть может, конфликт продолжается потому, что Шанцеву так и не удалось избрать своего главу города? Сначала – Дмитрия Сватковского, затем – Дмитрия Краснова…
– Предположения о том, что главой города станет Сватковский, для людей понимающих были совершенно абсурдны. Этот абсурд был виден даже из Москвы. А у Дмитрия Краснова, к которому лично я отношусь с большим уважением, была только одна проблема – его плохо знали депутаты.
– Нежелание продолжать конфликт – единственная причина вашего самоотвода?
– Еще одна причина моего ухода имеет чисто личный характер. Мы с супругой неоднократно обсуждали вопрос увеличения семьи, и она всегда говорила мне, что при статусе главы города, когда я все праздники отмечаю не с близкими родственниками, а со всеми горожанами, это вряд ли возможно. И я имел неосторожность пообещать, что если она решится (на третьего ребенка), то я найду возможность уделять работе поменьше времени.
Получилось так, что личные причины совпали с политическими, поэтому я с такой легкостью принял решение о самоотводе. Гораздо важнее для меня было, что депутаты сделают внутренний выбор, с которым в том числе и я буду согласен.
– Вы почти четыре месяца не присутствовали в информационном пространстве, но все это время всевозможные эксперты и аналитики утверждали, что вы продолжаете активно влиять на политику в Нижнем Новгороде. Доходит даже до того, что кто-то предрекает борьбу Сорокина и Шанцева или его преемника на следующих губернаторских выборах.
– Заявления, что, несмотря на мой уход с поста главы города, все это было организовано мною с единственной целью – остаться у власти, не стали для меня неожиданностью. А по поводу губернаторства, досрочные выборы 2014 года сняли с меня хотя бы обвинения в том, что я намерен захватить пост главы региона – в предыдущие годы эту мысль ближайшим окружением Шанцева усиленно инсталлировалась ему в голову. Хотя, прояви я свои бойцовские качества в этом направлении и начни противодействие губернатору по принципиальным вопросам чуть раньше, возможность подняться куда-то выше у меня, безусловно, была бы.
Кстати, мотив устранения конкурента в действиях губернатора мы уже имели возможность наблюдать. Свержение Вадима Евгеньевича Булавинова было связано в большей степени не с тем, что он что-то не так делал, а с тем, что электоральная поддержка его в тот момент в разы превышала рейтинги Валерия Павлиновича. Нижегородцы отдавали свои симпатии местному руководителю. Шанцев устранял Булавинова именно как политического конкурента – сильного, известного в Москве, узнаваемость его в федеральном центре была уже очень хорошей.
