Как нижегородские археологи мордовский могильник спасали

Чёрная напасть

 Прошедшей зимой, подобно знаменитому Генриху Шлиману, участники археологической экспедиции музея ННГУ им. Н.И. Лобачевского кропотливо изучили легенды села Помра Дальнеконстантиновского района Нижегородской области и, вооружившись знаниями, в июне приступили к раскопкам. Вот только вместо остатков Трои их ждал изрытый тракторами и грабителями некогда живописный мыс, в настоящее время больше похожий на израненного исполина. Именно здесь восемь столетий назад одно из мордовских племен хоронило своих воинов и их жен. Исследования проводились сотрудниками археологического отдела музея ННГУ Евгением Четвертаковым и Павлом Здобниковым, помощь которым оказывали бывшие студенты истфака, волонтеры и автор этой статьи.

Чёрная напасть
Фото автора.

 Мародеры тревожат покой предков

В начале 1990-х недалеко от села Помры Дальнеконстантиновского района строили дорогу. Грунт решили брать с высокого мыса на противоположном высоком берегу ныне пересохшей реки. Но оказалось, что в том самом месте располагались грунты с очень плотными глинами, а поэтому работа под силу лишь землеройно-транспортным самоходным машинам – скреперам, предназначенным для послойной горизонтальной срезки грунтов и транспортировке глин по пологим склонам и бездорожью. С самого начала работы эта тяжелая землеройная техника стала выворачивать из земли человеческие кости, железное оружие, замысловатые медные и серебряные украшения. Иногда машины выдирали из земли покрытые зеленой патиной медные котлы, давя их своими гигантскими колесами и разламывая на десятки мелких бесформенных кусочков.

Рабочие сразу смекнули – это территория древнего кладбища, “хозяева” которого погребены далеко не по христианскому обряду. Однако, по словам местных жителей, вместо того, чтобы сообщить о находке куда следует, дорожники стали рассовывать понравившиеся вещи из разрушенных погребений по карманам. Тревогу забили лишь жители Помры: они регулярно стали находить на дороге, по которой перевозили грунт, человеческие кости, предметы вооружения и украшения. На место древнего могильника, конечно, вызвали строительное начальство, а из Нижнего Новгорода пригласили археолога, однако было уже поздно – большая часть захоронений могильника была уничтожена.

Вскоре, прознав про находку, на древнее кладбище стали наведываться вездесущие помринские ребятишки, да и просто любопытные. Они выискивали в разрушенных погребениях диковинные стеклянные бусины, бронзовые перстни, браслеты, шумящие подвески, железные наконечники стрел, копий и тащили все это домой. С тех пор прошло много лет, и разграбление древнего кладбища “на сувениры” прекратилось – мальчишки выросли и сегодня занимаются своими семьями да огородами. Однако более десяти лет назад с появлением в свободной продаже металлодетекторов на помринский могильник навалилась еще более страшная напасть – мародеры. В поисках легкой наживы эти варвары ежегодно тревожат покой мертвецов, более 700-800 лет пролежавших на кладбище. Они вырывают из древних могил оружие, украшения, разбрасывают по сторонам ненужные им археологические артефакты и человеческие кости.

Расчищенное двойное погребение мордвы-эрзя XIII-XIV веков.

Троих таких мародеров мы встретили в прошлом году: в пятнистых и черных камуфлированных одеждах, они рыскали по направлению к помринскому могильнику, вооруженные дорогими приборами. Евгений Четвертаков предложил мародерам убираться по-хорошему. Благо молодые люди оказались вполне разумными, и, не говоря ни слова, подхватив свои лопаты и приборы, запрыгнули в джипы и уехали.

Нет жены – пойдет рабыня!

И вот более чем через 20 лет после начала разрушения средневекового кладбища в рамках археологической экспедиции мы прибыли на территорию могильника и заложили шурф. Цель исследования – узнать, сохранились ли на территории могильника средневековые погребения и установить культурную принадлежность и приблизительную датировку этого погоста. В шурфе обнаружилось мордовское парное погребение, выполненное по языческому обряду. Это захоронение мужчины и женщины, лежавших головой на северо-запад, примерно на одной глубине: оба они были похоронены рядом и оказались разделены лишь небольшой глиняной перемычкой толщиной 10-15 сантиметров.

Медный браслет. Фото автора

Мы аккуратно с помощью совков и кисточек расчищаем захоронения, боясь повредить показавшиеся под толстым слоем веков украшения и тлен человеческих костей. Скелеты практически не сохранились. Судя по расположению погребального инвентаря в могилах, представляем, что мужчина, видимо, лежал на спине, скрестив руки на животе, а его спутница на правом боку, лицом к мужу, поджав ноги в коленях.

Наконец стали появляться первые украшения: на сложенных у лица кистях женщины мы увидели витой бронзовый браслет. Аккуратными и точными взмахами кисточка отряхнула от крошек земли десять кольцевых и две лопастные застежки-сюлгамы, вытянутые в единую длинную полосу. Ага, эти застежки явно скрепляли полы погребальной одежды: рубахи, плаща или теплой накидки? Как точно выглядел погребальный костюм этой пары, этого мы, наверное, никогда не узнаем. Но если когда-нибудь археологи раскопают несколько погребений этого могильника – реконструкция одежды “его вечных постояльцев” будет обеспечена.

Расчищая погребение дальше, мы увидели какой-то черный, развалившийся под тяжестью веков глиняный предмет. Да это же глиняное пряслице! Пряслице – грузик в форме небольшого цилиндра со сквозным отверстием, который применялся в работе прях для утяжеления ручного веретена и крепления на нем пряжи. Живые сородичи почти всегда клали пряслице в женские погребения: согласно архаичным верованиям мордвы оно являлось необходимой хозяйственной принадлежностью для посмертного сосуществования умерших женщин в чертогах потустороннего мира. Ведь там эрзянские хозяйки точно так же, как и в мире живых, якобы выполняли все сельскохозяйственные и домашние работы.

Воину мужчине положили большой нож, железное кресало (средневековая зажигалка), два наконечника стрел и недорогой пояс с застежкой-сюлгамой. Но любопытна одна деталь – черешок одного из наконечников стрел был специально загнут, что, видимо, символизировало “смерть” этого погребального вооружения вместе с его хозяином. Это делалось и для того, чтобы, согласно древним поверьям, оградить мертвых от использования этого оружия против живых.

О высоком положении этого воина в родовой общине свидетельствуют обломки медного котла, положенного племенным жрецом умершему возле его ног. Высокий социальный статус мужчины подтверждает и женщина (жена или рабыня), погребенная рядом с ним. Видимо, это была совсем юная девушка, потому как от ее зубов сохранились эмалевые коронки. Кстати, многое в погребальном обряде этих двух людей свидетельствует о том, что покойные были погребены в один день. Кстати, не исключено, что молодая женщина была принесена в жертву, дабы следовать за своим усопшим мужем в загробном мире.

Из земли показались нож и кресало. Фото автора

Мотыги и лопаты оставляли на кладбище

Все находки, найденные нами в погребениях и входящие в вещевой материал мордовского погребального обряда, достаточно типичны. Однако один артефакт оказался очень редким. Это железный наконечник от лопаты (оковка), выкованная из двух половинок металла и имеющая три сквозных отверстия под крепеж. Казалось бы, что здесь необычного, ведь это всего лишь лопата? В средние века для того, чтобы выковать лопату, кузнец тратил довольно много времени и сырья – кричного железа, изготовленного из болотной руды. Именно поэтому этот универсальный хозяйственный инвентарь был дорогим, его берегли и никогда без причины не бросали. Но если эта лопата такая дорогая, почему тогда эрзянская “похоронная команда” оставила ее на кладбище. На самом деле все очень просто.

Найденная оковка лопаты. Фото автора.

Согласно религиозным верованиям, мордва очень боялась смерти, самих покойников и их вещей. С древнейших времен существуют эрзянские и мокшанские поверья о вредоносной силе могильной земли. Еще даже в конце XIX века лопаты, мотыги и заступы, которыми представители этого народа выкапывали могилы, никогда не уносились с территории кладбища. Впрочем, так же поступали и с другими предметами, приносимыми на кладбище – носилками или телегой, на которой доставляли умершего к месту захоронения. В течение 40 дней такая телега подвергалась очистительному магическому обряду, после чего ее тщательно мыли. По этой же причине немного отойдя от кладбища после похорон мордва совершала ряд очистительных обрядов. Например, все становились в кучу, а один из участников траурной процессии прочерчивал на земле заступом или скребком, которыми рыли могилу, круг. Это действие выполнялось в охранительных целях – оберегало людей от смерти и посягательства на них нечистой силы. Нередко одежда, личные вещи покойных и щепки от гроба сжигались, а, вернувшись с кладбища, люди тщательно очищали землю со своих лаптей и одежды.

Итоги

И вот экспедиция завершена, ее цели и задачи достигнуты. Культурная принадлежность изученных погребений – мордва, скорее всего эрзя, а найденные захоронения датируются XIII-XIV веками. Совсем недавно один молодой человек написал в нашей группе – “Ветлужская археологическая экспедиция” ВКонтакте” такие слова: “Отлично, друзья! У вас хорошая работа – возвращать людям память о прошлом!”.

Вот на этой позитивной ноте я, пожалуй, закончу этот рассказ. Однако, в заключение скажу: видимо, немало из эрзянских воинов, погребенных в могильнике, являются далекими предками современных жителей сёл Помра, Вармалей и других окрестных населенных пунктов. А не пора ли вам, дальнеконстантиновцы, наконец, призадуматься и попытаться сохранить их покой, почтить память предков?

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру