«Сбили с толку Королева»
- Георгий Михайлович, вы принимали участие в создании первого спутника?
- Да, помню, мы сбили с толку Королева и перетащили запуск на четвертое. Потому что мы прочитали, что 5 октября американцы в Барселоне сделают доклад «Спутник над планетой». И мы забеспокоились: может, они хотят уже запустить? Побежали к Королеву. Тот обратился в КГБ, и ему ответили: «У нас нет информации, что американцы хотят запустить спутник 5 октября. Но у нас также нет информации, что американцы не хотят запустить спутник 5 октября». Поэтому на всякий случай сократили подготовку и перетащили на четвертое. А потом оказалось, что доклад в Барселоне был чисто теоретический.
- Что привело вас в отряд космонавтов? Ведь вам на тот момент было уже 35 лет…
- Я знал, что в космонавты никогда не попаду. Ни по здоровью – по мне же война прошлась, ни по физическим показателям – у меня же рука была сломана. И она не выпрямлялась, но я ее так сильно выпрямлял, что не заметили хирурги. Мне хотелось быть таким, как герои фантастических романов. Я на тот момент и в автогонках участвовал, и горными лыжами увлекался, и подводным плаванием… Но мои толстые щеки меня смущали. Ведь у всех героев фантастики лица, изъеденные ветрами, солью, а у меня… Но обошлось.
- А самолетом вы умеете управлять?
- Я пришел в Звездный городок уже с опытом управления самолетом - и запротестовал, когда нам в программу включили полеты с инструктором. Объяснял это тем, что нужно уметь держать свою жизнь в собственных руках, а когда с инструктором – моя жизнь в его руках…
И вот стол Гагарина в его рабочем кабинете содержится таким, каким он его оставил. Там перекидной календарь, где он написал, что нужно сделать. И одна из записей – договориться с подмосковным аэроклубом о полетах гражданских. Это он написал из-за того, что я забастовку объявил, что сам хочу летать, и он меня понял. Он помог, и я летал в аэроклубах сам. Вот иногда летаю сейчас на пассажирских самолетах и смотрю: мать честная, они же не умеют приземляться! То боком, то «козлят» (сажают самолет так, что он начинает подпрыгивать. – Авт.)… Нас бы за такое не раз обматерили после приземления…
А вообще эти полеты не давали навыков управления, потому что космический корабль и самолет устроены по-разному. Но это позволяет быстро соображать, разбираться в показаниях приборов и принимать решения, которые могут тебе стоить жизни. Поэтому я занимался и горными лыжами, и мотоциклами, и автогонками.
- Много сейчас человек рвется в космонавты?
- Сейчас парадоксальные вещи происходят: люди сами уходят из космонавтики! Смотрите - Лончаков ушел, а Жуков вообще получил корочки космонавта, но не летавшего, и ушел в “Сколково“ деньги добывать.
Когда надо было инженера послать в космос, на нашем предприятии около 200 человек подало заявку на полет. Отобрали нас 13… А сейчас со всей России человек 400 желающих. Отобрали из них 20, из 20-ти только четыре имеют шанс пройти, потому что остальные не тянут. А потом, ну что это за 400 были? Один написал: “Летом у меня отпуск, а осенью надо на работу, запустите меня, пожалуйста, вот летом, а осенью я не могу…“ Другой написал: “Извините, я думал, что объявили шоу, а оказывается, это настоящий полет. Я свое заявление обратно забираю“. Еще один: “Я полечу куда угодно и все документы вам представлю, только не требуйте от меня документа от психиатра“.
- Вы разыгрывали своих коллег в космосе?
- Да, было такое. Ребятам, которые к нам прилетали, я сказал, что около станции летают НЛО. Они сначала не верили, а потом испугались, когда увидели. Это были пылинки, я их запускал. Я ребят готовил к тому, что они летают на расстоянии километра. И когда на таком расстоянии пылинка проектируется, это уже хороший космический корабль получается.
- Кстати, почему космонавты не признаются, что видели НЛО?
- Коваленок много раз писал, что летающая тарелка летела рядом, и они даже переглядывались с инопланетянином. Я - ничего не видел. В принципе, они могут быть… Но странно, что сколько уже было наблюдений – а мы о них так ничего и не узнали.
Вопреки инструкциям
- Расскажите о самом опасном инциденте, который возник в космосе.
- Пожар на орбитальной станции. Это был первый полет. Несильный пожар в космосе тоже страшен. Я сижу в кресле, а на стене – пульты управления станцией. Я что-то делаю, оборачиваюсь – половина станции вся заполнена дымом. Дым горящей пластмассы – это не тот дым, который создает уют. Это что-то среднее между газом и жидкостью. Один раз вдохнешь – и уже больше дышать не надо. Но мне помогло то, что я хороший ныряльщик. Я подышал там, где нет дыма, нырнул – и практически на ощупь стал искать, откуда идет этот дым. Нашел – горит прибор. Я его первым выключил – и тут же вынырнул отдышаться. Второй раз нырнул – там только дым, никакого огня уже не было.
Я делал все не по инструкции, по инструкции надо было гасить огнетушителем. Но я видел этот огнетушитель, нас учили, как им пользоваться. Я знал, что это плохой огнетушитель. В ходе подготовки к полету нас специально привезли в институт пожаротушения и показали маленькие огнетушители: вот, чеку вынул, нажал на курок, оттуда вырывается пена, она все обволакивает, кислород к зоне горения не подходит и пламя гаснет. Всем ясно? – Всем! Все встают и идут домой. А я говорю: “А мне не домой, мне не ясно. У нас же там приборы плотно друг к другу. Если я потушу один, не выйдут ли из строя те приборы, которые вокруг?" А разговор происходил в кабинете директора этого института. Он говорит: “Нет, ничего не будет. Пена ничего не повредит“. Я говорю: “Вот у вас телевизор. Можно я туда пущу эту пену?" Он говорит: “Нет, не надо“. Я: “Ну хорошо, телевизор дорогой. Вот у вас телефон – можно?" Он: “Нет, не надо“. Стало ясно, что если тушить огнетушителем, то вырубишь все приборы вокруг.
- Приходилось чинить капризную аппаратуру во время полетов?
- Конечно, на корабле и на станции - сотни приборов, самых современных – а поэтому не отлаженных еще и с другими не согласованных… Помню, биологи дали мне прибор – надо было каких-то червяков развести и накормить, а когда они вырастут – законсервировать. И вот я посмотрел на все эти кнопки и понял: если делать, как написано, то я сначала их убиваю, а потом начинаю кормить. Стал спрашивать биологов: что делать? Они дали мне понять, что не надо об этом говорить, иначе их там на Земле начнут сразу к стенке ставить. И вот я смотрел-смотрел - а приборчик совсем крохотный – и понял, как его починить. Но там мелкие детальки, а в невесомости я не могу разложить так, как здесь вот на столе лежат телефоны. Пришлось класть детальки в рот. Я переделал прибор, все завинтил – и он заработал как надо.
- Вы не раз оказывались в критических ситуациях, несколько раз тонули – что помогло выжить?
- Тонул я действительно неоднократно. На Кубе я не рассчитал волнение и одел столько грузов, сколько обычно вешал для ныряния. А волны большие, грузы не давали мне поднимать голову, и я начал тонуть. А привез меня туда организатор подводной охоты. Он увидел, что я тону - и от меня как дал стрекача! Испугался, что я и его утоплю. А молодой англичанин подставил мне плечо, и мы вдвоем спокойно выплыли. Я мог бы сбросить груз и сам выплыть. Но груз был чужой, поэтому я даже не рассматривал этот вариант.
Однажды снаряд во время войны разорвался, меня к бочке отбросило, и осколок воткнулся прямо в бочку. Если чуть поближе – он бы меня как бабочку пришпилил к этой бочке.
А в другой раз мой товарищ стал неаккуратно развинчивать снаряд. Снаряд взорвался в его руках. Товарища на куски разорвало! Я ближе всех стоял – и меня ни один осколок не тронул, а ребята стояли дальше – их ранило.
Вообще, всю жизнь из-за своего горячего характера я оказывался на волоске от гибели – то тонул, то висел на скалах, акулы на меня нападали, - и каждый раз практически оставался невредимым.
И вот я считаю, что у меня даже два ангела-хранителя. Мои родители в Бога не верили, но бабушки секретно меня крестили. А когда человека крестят, у него появляется ангел-хранитель. Но одна бабушка так секретно меня покрестила, что другая не знала и тоже покрестила. С моим горячим характером один ангел не справился бы… А так я перед вами сижу, и мне 82 года.
