– В 1990-е годы, когда комитет начинал свою деятельность, армия находилась в плачевном состоянии. Что изменилось?
– Времена были сложными для всей страны, и для армии, конечно, тоже. Бескормица, рваные сапоги и казарменный беспредел стали повсеместным явлением. Родители сравнивали армию с тюрьмой. 1994 год – первая война в Чечне, потом вторая. Это было самое страшное время. Наш комитет был создан в 1991 году, но именно с 1994 года стал работать в ежедневном режиме.
Менялась страна, только армия оставалась прежней. Иногда и министр обороны (мы работаем уже при шестом министре обороны) понимал, что так дальше продолжаться не может. Сергей Иванов (министр обороны России в 2001–2007 гг. – Ред.) в 2005 году издал приказ № 428, которым запрещалось использовать солдат на работах, не связанных с военной службой. До этого приказа командиры просто продавали своих солдат на работы, где ребята травмировались, погибали и иногда бесследно пропадали.
С 2007 году министром обороны был Анатолий Сердюков (занимал должность министра до 2012 года. – Ред.). Он провел реформы, связанные с гуманизацией условий прохождения военной службы по призыву, и наладил взаимодействие армии с общественными организациями. Солдаты были освобождены от хозяйственных работ и получили разрешение пользоваться мобильными телефонами. Суицидов в армии стало меньше.
– Мальчишки сейчас охотно идут служить?
– Молодым людям свойственно романтичное восприятие, и они часто не понимают, что такое армия на самом деле. Некоторые родители считают, что сын должен отслужить, чтобы стать мужчиной, и стараются отправить его в армию, несмотря на проблемы со здоровьем. И те и другие должны понять, что армия – это тяжелое и ответственное дело, а не игра в танчики и не учреждение для перевоспитания. Настоящие тяготы военной службы связаны сейчас не с дедовщиной, а с высокими моральными и физическими нагрузками. Больным и проблемным юношам не место в армии.
– Уделяют ли призывные комиссии должное внимание этой проблеме?
– На моем столе лежат папки с делами призывников, некоторые из этих дел уже получили разрешение в военной прокуратуре, и почти все они касаются медицины. С каждым годом здоровье молодых людей становится хуже. Мальчику 18 лет, а у него гипертония второй степени, которую впервые диагностировали в 13 лет. Гастриты, язва, серьезные нарушения опорно-двигательного аппарата встречаются сплошь и рядом.
Вопрос о том, насколько адекватно оценивают здоровье призывников врачи призывных комиссий, самый острый. Я со всей ответственностью говорю – нет, не адекватно. Профессионализм и ответственность – вот главные, на мой взгляд качества, которыми должен обладать врач, принимающий решение о годности призывника к военной службе. На практике мы видим: не хватает ни того ни другого. Расписываясь в своей некомпетентности, врач из района направляет призывника на «консультацию» к врачу военно-врачебной комиссии областного военкомата, что является незаконным.
– Как себя правильно повести в такой ситуации?
– Отстаивать свое право на объективное определение годности в соответствии с законом. Закон о воинской обязанности и приказы министра обороны четко определяют права и обязанности каждого из участников процесса призыва на военную службу. Процедурные нарушения – это вторая после медицины беда нашей призывной системы. Например, пришел молодой человек в военкомат, быстренько прошел врачей, и ему «какая-то тетенька» выдала повестку на отправку. Нарушены все правила призыва. Сначала призывника должны направить на прохождение обязательных медицинских исследований (анализы, ФЛГ, ЭКГ), затем медицинское освидетельствование врачами в военном комиссариате района и определение категории годности, затем члены призывной комиссии района в составе не менее семи человек (состав комиссии установлен законом «О воинской обязанности и военной службе») в присутствии призывника большинством голосов выносят решение о призыве, освобождении и т. д.
Поэтому первый совет – знать закон. Конечно, понимание закона сильно осложняется большим количеством поправок, внесенных в законодательство о призыве. Даже судьи путаются и выносят неправомерные решения. Такой случай нам известен даже в практике районного и областного судов.
– А что делать, если, несмотря на противопоказания, выдали повестку?
– Всегда есть время, чтобы подать жалобу. Если гражданин обращается с просьбой отменить незаконно принятое решение, то его исполнение приостанавливается. Обжаловать решение районной призывной комиссии по закону можно в областной призывной комиссии или в районном суде. Жалоба в областную призывную комиссию направляется на имя ее председателя – губернатора Нижегородской области. Делать это надо заказным письмом. Доказательством того, что вы оспариваете решение, будет квитанция об отправке письма с описью вложения. Уведомление о направлении жалобы с копиями квитанции и описи надо принести военному комиссару района.
– Допускаются ли нарушения в сфере здравоохранения непосредственно в армии?
– Конечно. Часто солдатам отказывают в направлении на обследование. Обратиться к врачу они могут только по команде. И не всегда старший по званию идет навстречу. Если молодой человек все-таки попадает в госпиталь, то врачи не считают нужным сообщать солдату диагноз, чем его лечат. Хотя это нарушение закона, ведь солдат является гражданином и обладает правом на информацию о диагнозе, лечении, лекарствах, которые ему дают, перспективах дальнейшей службы или увольнения. Очень удручает отношение в госпитале к солдату как к заведомо лгущему, «косящему» от военной службы недоумку, которому на его вопросы отвечают: «Тебе этого знать не надо», а на жалобы солдата на боль бросают реплики: «Ты все придумываешь. Такого не может быть». Таких историй в организации накопилось достаточно.
Один из примеров наплевательского отношения к жалобам и здоровью солдата шокировал даже нас. Молодой человек проходил лечение фарингита в медицинском пункте одной из воинских частей в Нижегородской области. Фельдшер делал ему какие-то уколы, но тот чувствовал себя все хуже, поднялась высокая температура, упало давление, заболели ноги и покрылись пятнами. Он обратился к начальнику медпункта. Тот сказал: «Перестань косить» и приказал отжаться 50 раз. Отжался сколько смог и пошел с трудом на третий этаж к себе в палату. Состояние ухудшалось. Узнала мать, позвонила в часть и потребовала принять меры. Больного привезли в госпиталь. Все, что там сделали, – рентген коленных суставов. На снимках все было в норме, и его отправили обратно в часть. Через день в госпиталь его принесли на носилках. Наконец-то взяли анализы и определили тяжелый сепсис. Около двух месяцев он лежал в реанимации в областной больнице имени Семашко, а затем еще восемь месяцев в госпитале в Москве. Он чудом остался жив. Делом занималась прокуратура, выявила нарушения, передала материалы в следственный отдел. Военно-следственный отдел отказал в возбуждении уголовного дела. В деле есть несколько экспертиз, которые очень отличаются друг от друга. Мы будем обжаловать это решение.
Еще совсем недавняя история: у призывника из Арзамаса был плохой анализ крови, который должен был насторожить врачей военкомата. И действительно, его отправили на повторный анализ. Результат: решение призывной комиссии Арзамаса – освободить, а областной призывной комиссии – призвать. Через два месяца службы его комиссовали с онкологическим заболеванием крови. Дело находится в суде.
– Как обстоят дела с дедовщиной?
– Снижение срока службы, освобождение солдат от хозяйственных работ, возможность позвонить родителям снизили уровень дедовщины. В основном дедовщина сегодня – это вымогательство денег. Одна мама недавно написала нам, что переслала сыну уже 30 тысяч рублей и что его заставляют подписать контракт. Помочь в этих и других подобных случаях мы можем, если только сам солдат подтвердит все при прокурорской проверке, а не будет под диктовку писать в объяснительной, что все у него хорошо, обеспечен всеми видами довольствия.
– Офицеры могут не знать об этом?
– Могут, если не хотят. В армии очень многое зависит от командиров. Скорее всего, они знают, что происходит, и в состоянии навести порядок. Но, возможно, они сами являются инициаторами подобных действий.
– На протяжении нескольких лет вы входили в состав областной призывной комиссии. В текущем году вы отказались от этой работы. Почему?
– По моему мнению, работа областной призывной комиссии не отвечает установленному законом требованию проверять правильность предоставления гражданам отсрочек и освобождений от призыва на военную службу. Комиссия заседает, как правило, раз в месяц. Каждый раз ее члены подписывают пачку протоколов, не видя самих протоколов и дела тех призывников, по которым вынесено решение. Так, мной вместе с другими членами комиссии был подписан протокол, которым отменялось решение арзамасской призывной комиссии об освобождении призывника, о котором шла речь выше, и принималось решение о его призыве. Врачи областной призывной комиссии при проверке законности освобождения от призыва не увидели в его личном деле ни плохого анализа крови, ни язвенной болезни, сведения о которой имелись. Думаю, что мной был подписан не один такой протокол за время моего участия в работе областной призывной комиссии. На одном из заседаний осенью 2018 года я просила о возможности до заседания изучать личные дела призывников, что предусмотрено законодательством для членов комиссии, но получила категорический отказ со словами: «Вы что, нам не доверяете?» Поэтому как человек ответственный я не могу вслепую решать судьбы и ставить подпись под документом, содержания которого я не вижу и не могу проверить.
