26 февраля сторона защиты по делу экс-главы Нижнего Новгорода Олега Сорокина и бывших сотрудников МВД Евгения Воронина и Романа Маркеева допросила Воронина и Маркеева, а обвинение и суд – всех троих.
Подсудимые вновь показали, что оперативный эксперимент в отношении Александра Новоселова, который выступает на суде в качестве потерпевшего, был спланирован и затем утвержден руководством ГУВД. Как ранее писал «МК в Нижнем Новгороде», об этом говорил и бывший начальник Воронина и Маркеева генерал полиции Виктор Цыганов. Между тем, Новоселов продолжает настаивать, что пострадал в результате незаконных действий полиции.
По словам адвоката Сорокина Дмитрия Кравченко, показания подсудимых последовательны и подтверждаются документами, в то время как версия потерпевшего противоречива и не имеет оснований. Новоселов так и не смог доходчиво пояснить, почему показания, данные им в разное время, отличаются.
Комментируя эту ситуацию, адвокат Воронина Андрей Юдин обратил внимание на то, что Воронин представил полные и развернутые сведения со ссылками на секретные ведомственные акты. Он со всей очевидностью продемонстрировал, что действия полиции, в том числе привлечение гражданского лица – Олега Сорокина – основывались на нормах закона.
«В ходе допроса Воронина были получены данные, прямо опровергающие противоречивые показания Новоселова, – заявил Юдин. – В частности, была озвучена информация о контроле эксперимента со стороны специализированных оперативных служб, которые независимо от подразделения Воронина осуществляли за мероприятием наружное наблюдение с фото- и видеофиксацией».
Полученные таким образом материалы поступили руководству ГУВД, минуя Воронина. Это задокументированные свидетельства того, что Новоселов сам сел в автомобиль оперативников, насилие к нему не применяли.
Как рассказал Олег Сорокин, его задача при проведении оперативного эксперимента заключалась в том, чтобы четко следовать инструкциям, полученным от Воронина.
«Моя задача была в том, чтобы показать этому человеку, которого мне укажут, свои шрамы и спросить, зачем он в меня стрелял, – пояснил Сорокин. – Я дал подписку о неразглашении об участии в ОРМ (оперативно-розыскное мероприятие – Ред.)»
В завершении слушания защитники попросили признать недопустимыми по процессуальным основаниям ряда доказательств. Суд отклонил ходатайство.
«Мы продолжаем наблюдать достаточно жесткое отношение к защите и достаточно агрессивный процессуальный подход», – резюмировал Дмитрий Кравченко.
По его мнению, создает впечатление, что суд демонстрирует показательную жестокость. Например, в течение двух часов подсудимые жаловались на духоту и ухудшающиеся самочувствие, но так и не были услышаны.
«Такой подход совершенно недопустим в нормальном судебном разбирательстве», – отметил Кравченко.
27 февраля процесс продолжается. Медиапроект «Столица Нижний» ведет трансляцию из зала суда.
