Что еще можно «оживить» в деревне
На минувшей неделе в комитете по АПК регионального парламента ряд энтузиастов снова выступили с предложением – начать всерьез возрождать сельхозкооперацию на селе, не для галочки, как порой это делают чиновники, а грамотно, чтобы были условия и был результат.
Тему поднимают регулярно, но без видимого продолжения.
На этот раз Вячеслав Гальянов, заместитель председателя областного совета ветеранов инженерной службы села Нижегородской области (есть, оказывается, у нас такой!), рассказал, что их рабочая группа, которая объединяет нижегородцев с богатым управленческим опытом, чрезвычайно обеспокоена ситуацией в нижегородском агропроме.
«Не надо говорить, что произошло с нашей деревней за 25 лет, – говорит Вячеслав Гальянов. – Сегодня село работает за копейки, по сути, жертвуя своим недополученным доходом, чтобы сельхозпроизводство еще продолжало существовать. О расширенном воспроизводстве вообще речь не идет. Сельхозкооперация могла бы объединить производителей, помочь им во всех направлениях. Но те сельхозкооперативы, которые сегодня существуют в области, погоду не делают» (да и есть сомнения, насколько они действительно аграрные кооперативы? – Ред.).
Да, есть в области облпотребсоюз, который занимается закупками продукции у населения, но его возможности ограничены и руководство поддерживает соединение сельхозкооперации с потребкооперацией.
Фермеры в регионе – наперечет, потому что для продукции нужен сбыт. И в целом охоту держать скотину у жителей уже отбили: условий почти нет, рисков масса – то АЧС, то птичий грипп, а ветеринарная служба – только в центрах. А раньше люди в деревнях могли подзаработать, собирая грибы, ягоды, травы (в Башкирии, например, этим многие живут и сегодня), сдавали в заготконторы мясо, шкуры убитых на охоте зверей. Получали по тем временам неплохие денежки, и главное, у людей было занятие. Сегодня, считай, повезло, если удастся пристроить лисички в пункты переработки для иностранных рынков. При этом в ряде других регионов, не у нас, кооперация работает достаточно удачно, даже «держит» крупный госзаказ на поставки продуктов в соцучреждения.
Нынче и на федеральном уровне вспомнили, про «предпринимательскую жилку» селян (в рамках того самого президентского «прорыва»). Принята федпрограмма по развитию мелких форм хозяйствования на селе до 2024 года с объемом 37 млрд рублей (грантовая поддержка, субсидии на развитие сельхозкооперации, реализацию продукции, приобретение животных, техники, обеспечение центра компетенций). Но сейчас, говорили эксперты, попытка возродить сельхозкооперативы расценивается скорее как социальная миссия, чтобы занять и удержать людей на селе. Хотя просто раздавать бюджетные деньги крестьянам государство тоже не готово, все-таки это должен быть неубыточный бизнес.
Нет лидеров, нет доверия
«Почему не развивается кооперативное движение? Даже сами крестьяне не заявляют потребности, к властям с настоятельными просьбами не обращаются, – задается вопросом Гальянов и сам отвечает: – Нет доверия между участниками, люди боятся вкладывать свой капитал в общее дело, нет лидеров, нет заинтересованности у властей (преобладает формальный подход – для галочки). Не знают селяне и преимуществ крупной кооперации – для мелких и личных подсобных хозяйств решается главный вопрос каналов продажи продукции, легче приобретать семена, химикаты, технику, топливо, эффективнее можно было бы использовать оборотные средства, вкладываться в производственные и складские помещения. Объединяться можно и с крупными предприятиями, например Сеймовской птицефабрикой, которая и сегодня сотрудничает с мелкими хозяйствами. Тогда можно конкурировать с сетями, зернотрейдерами. Очевидно, что это скажется и на доходах крестьян, нищенских сегодня, и на развитии инфраструктуры села».
«Много хвалебных слов сказано по поводу продажи зерна за рубеж, – продолжает Гальянов. – А кому это выгодно? Зернотрейдерам, большинство которых – с подавляющим участием иностранного капитала. Но мы же знаем, по какой цене закупается зерно, молоко и по каким товар продается в магазинах, и это опять же сети с иностранным капиталом».
Поэтому выступающий уверен: нужно разработать и претворить в жизнь целевую региональную программу создания и развития с/х кооперации, с серьезными материальными преимуществами.
Обязательно сделать систему трехуровневой: село, райцентр, областной центр, предлагает Гальянов, и проанализировать, чем в регионе можно воспользоваться в качестве материальной базы, что еще не до конца разрушено и растащено (например, имущество Вадской сельхозтехники).
При этом есть собственники, которые готовы продать недорого или сдать в аренду имущество.
«В нашем потребсоюзе пустуют помещения, холодильные емкости, можно воспользоваться овощехранилищами. Есть база для развития машинно-тракторной станции – МТС, – перечисляет Гальянов. – Надо определить налоговые льготы и пути для сбыта продукции. Например, объем закупок продуктов питания для соцучреждений области оценивается в 2,5 млрд рублей. Почему бы не дать возможность участвовать в этом нижегородской кооперации (а не заказывать продукцию “за границей”), на постоянную основу поставить работу ярмарок, фермерских прилавков в магазинах. С этого года на федуровне будет внедряться продуктовая помощь малоимущим (объем программы 144 млрд рублей) – тоже шанс. Можно заниматься мобильными пунктами забоя скота (спрос большой). Очень перспективна программа льноводства. Если раньше льном занимались 19 районов, то сейчас – 4. Спрос огромный, охотно берут на экспорт и коноплю. Сдерживает кооперацию отсутствие техники. Импортная дорогая, но, например, в соседях уже наладили свое производство запасных частей к заграничной сельхозтехнике. При наличии политической воли мы могли бы тоже заняться. Надо дать надежду людям».
Но, к сожалению, традиции сельского предпринимательства сегодня успешнее живут в других регионах. Лидером в этой сфере на федуровне признаны Липецкая и Калужская области, Татарстан, Чувашия. В Тюменской области кооперативы закупают до 90% молока у населения. Переработка мяса, молока, овощей, меда, заготовка лекарственных дикоросов, ягод, грибов хорошо поставлены в Башкирии, часть выручки идет в бюджет, часть – членам кооператива. В Башкирии есть даже центральная МТС, 18 лет успешно работает, 1,5 тысячи единиц техники на бюджетные деньги куплено, 3000 работающих, взяли землю у 70 обанкротившихся хозяйств, и сейчас у них 165 тысяч гектаров, а два года назад открыли филиал в Крыму, рассказали эксперты. Да, работа сложная, но люди в других областях работают, делают.
Глава комитета по АПК Игорь Тюрин критически оценивает шансы поднять заброшенную советскую материальную базу. А депутат Виктор Лунин делает акцент на «отсутствие честных лидеров».
Но Гальянов парирует: в любой отрасли появятся деньги – появятся люди, таланты, лидеры.
Дать надежду
Заместитель министра сельского хозяйства Олег Григорьев утверждает, что работу по развитию сельхозпотребкооперации они ведут.
«Есть у нас подвижки и по птицеводческому направлению, и по переработке. Принята грантовая поддержка фермерских хозяйств, сотрудничающих с кооперативами, – говорит он. – Но есть требования, которые не все кооперативы могут выполнить. Например, чтобы до 70% выручки было от продажи собственной продукции и в составе не менее 10 членов должны являться сельхозпроизводителями, и работать организация должна не менее года. Сейчас запускается федпроект поддержки малых форм хозяйствования, в его рамках выделены средства на поддержку кооперации. Порядка 0,5 млрд до 2024 года, на этот год – около 100 млн, и там предусмотрены средства на поддержку сельхозкооперативов.
После того как критерии и порядок утвердят в Москве, мы тоже примем правила на регуровне. Не так все плачевно и по технике, у нас уже есть ряд программ по такой помощи, субсидирование закупок техники – около 170 млн рублей на этот год, и мы думаем, как расширить перечень. Если говорить о создании МТС, то это потребует много вливаний, и нужно думать, как занять людей в зимнее время года».
По мнению Евгения Лебедева, спикера Заксобрания, кооперативное движение в прежнем смысле погибло.
«То, что ранее существовало как движение, сделали бизнесом и растащили по домам, сегодня кооператоры работают на себя, – поясняет он. – Поэтому нужно переосмыслить, чтобы это было не просто производство продукции, а некая социальная задача; посмотреть, как перезапустить процесс заново. Нужна некая “окубатуренная” программа: если мы столько-то вложим на входе, то у нас на выходе будет то-то и то-то. Есть, например, множество садоводческих товариществ, которые можно вовлекать в процесс, очень перспективно участвовать в решении продовольственных программ, которые могли бы быть дополнены кооперацией».
А вот ревизор Елена Агафонова, исполнительный директор ревизионного союза сельхозкооператива «Приволжский», член наблюдательного совета РСО «Агроконтроль», говорила о максимальной эффективности кооперации.
«Сельхозкооперация не осталась на задворках внимания, на шесть лет дополнительно запланировано 37 млрд. Но государство не торопится выделять средства, потому что даже то, что выделено, по факту – когда минсельхоз едет проверять, – показать-то, оказывается, нечего. Деньги испарились. Действительно, даже то немногое зачастую растаскивается по чьим-то карманам.
Поэтому нужно, чтобы создавалась системная организация и решались социальные задачи. По этим критериям будет оцениваться вся Россия – есть кооперация или нет, не только количество продукции важно. Нет системы – и нечего деньги раздавать. Ведь за молочку будет возмещаться часть стоимости продукции, закупаемой у членов кооператива. Представьте, какие молочные реки можно так пропускать? Липецк, например, взял не только количеством продукции, но системой, у них работает вся цепочка: область – район – поселение, и липецкий губернатор лично это направление контролировал. А в Калужской области в МТС вложено 40 млн бюджетных рублей, новый парк весь российского производства, и это государственное областное учреждение. Техника работает 24 часа в сутки, загружена госзаказами на 160 млн, плотно работают с предприятиями ЖКХ, дорожниками. Но если все сделать правильно, то кооператив сможет влиять на цены, регулировать рынок, Например, в Красноярском крае создан огромный кооператив на уровне области, он включает в себя более мелкие, сельские, и является держателем госзаказа по поставкам продовольствия (мясо, молоко, яйца), у каждого мелкого можно что-то взять. И это работает».
А один из авторитетных депутатов-аграриев Николай Шкилев рассказал, что недавно был в селе Абрамово и удивлялся. «Очень богатое село, много молодежи, не разъезжаются, активные ребята, занимаются картошкой. Они там сами неформально объединились, отработали сбыт продукции. Но говорят, что нужен кооператив, – передал он свои впечатления. – Так почему, если в других регионах люди могут, почему мы не можем?» – вопрос в пустоту.
По данным главы комитета по АПК ЗСНО Игоря Тюрина, предприятия АПК готовы сегодня трудоустроить более 600 человек. Самые востребованные – агрономы, зоотехники, механизаторы, операторы машинного доения и ветеринарные врачи. Средняя предлагаемая заработная плата – около 20 тысяч рублей, но есть и с более высокой оплатой, достигающей 40–50 тысяч. Многие предприятия предоставляют для своих работников служебное жилье.
В общем, депутаты снова адресовали информацию минсельхозу, советовали отработать алгоритм с главами районов, сельских поселений, прописать некие рекомендации. Кроме того, нужно просвещать население о преимуществах сельскохозяйственной потребительской кооперации. Рекомендовали увеличить долю продукции нижегородских товаропроизводителей в общем объеме продукции, реализуемой в торговых сетях Нижегородской области.
Да только все сказанное рискует оказаться пустым сотрясением воздуха, потому что очень мало осталось в глубинке по-настоящему болеющих за дело чиновников от сельского хозяйства. Не будет жесткой команды сверху – никто не шелохнется.
