В том числе и потому не ездили, что денег элементарно не было. А потом — как-то даже в голову не приходило: дети маленькие, чего их таскать туда-сюда. Накатаемся еще.
Первый раз мы поехали куда-то в сторону Сочи на восьмой год брака, младшего сына оставив на нянь и взяв с собой старшего, семилетнего.
Дальше, собственно, мы продолжали ту же традицию. Пока детям не исполняется шесть-семь лет – они сидят дома. Никаких перелетов, горячих пляжей, заграниц.
Основной причиной такого подхода была уже не материальная.
Во-первых, мне жалко терзать и мучить детей: ничего они до пяти лет не поймут и не запомнят, зато до посинения натаскаются за неугомонными родителями.
Во-вторых, мне элементарно неудобно во всех этих поездах и самолетах за своих разнообразных младенцев. Никому мои семейные проблемы не нужны: плач этот, перебежки групп младенцев по салону взад-назад, броски стаканчиками через головы, удары ногами в спину впереди сидящему усталому человеку, только наконец заснувшему.
Жена мою сверхщепетильность разделяет. Она сама такая же, даже хуже.
За двадцать лет мы с женой только однажды нарушили свое правило.
Тогда у меня еще была жива бабушка по отцовской линии – Мария Павловна Вострикова, ей было 90 лет, и я подумал, что это моя обязанность: привезти ей всех внуков в полном составе. Чтоб они увидели ее и она увидела их.
Младшей нашей дочери был годик. Старшей дочери пять. Младшему сыну семь. Старшему двенадцать.
Мы купили билеты на утренний поезд и поехали.
Я знал, что моя цель, что называется, святая, но даже в тот раз мне было неудобно: моя младшая изводила вагон своими попискиваниями и будто нарочной бессонницей.
Жена тоже места себе не находила.
Молча, даже не сговариваясь, мы с ней решили больше таких экспериментов не повторять.
Не скажу, что я имею личные претензии к тем, кто таскает за собой повсюду детей. Но иногда я все равно несколько, что ли, озадачен.
Одна моя дальняя знакомая полетела за мужем в Африку на неделю, взяв с собой двухмесячного младенца – при том, что никакой необходимости в этом сопровождении не было: знакомая просто боится, что муж ей изменит, – а тут она рядом, младенец – все гарантия верности. И вот они таскают двухмесячного ребенка в Африку и назад, а он орет по дороге, потому что точно знает, что конкретно ему это не надо.
Периодически я много езжу по стране, и постоянно наблюдаю в самолетах и поездах разнокалиберных младенцев, который иной раз орут целыми ночами на самые разные голоса.
«Куда они все едут? – думаю я. — Что у них за дела такие?»
Сегодня утром я, в утреннем поезде на Москву, снова столкнулся с той же самой ситуацией.
Молодая мама, годовалый ребенок. Сели, поехали. Он минут пятнадцать поспал, потом начал неистово кричать.
Мать, впрочем, тянуть не стала – тут же вышла в тамбур.
Я и забыл про нее.
Потом смотрю – а она от Нижнего до Владимира так и стоит в тамбуре, качает дитя.
Мне, признаться, стало немножко стыдно.
Я еще помню: каково это – час ребенка качать на руках.
Вот, думаю, почувствовала, что многие желающие отоспаться перед сложным днем в Москве из-за ее дитяти не выспятся – и покинула вагон.
А чего покинула-то? Кому не нравится – пусть едут на личном транспорте.
Как моя бабушка говорила, когда я спрашивал, не сложно ли ей в пять утра вставать, чтоб заниматься хозяйством: «Умру и высплюсь».
Та сама бабушка, к которой мы, слава Богу, съездили вовремя и успели.
