С июля 2020 года тарифы на услуги ЖКХ в Нижегородской области в очередной раз будут повышены – в среднем на четыре процента. Говорить о справедливости здесь, конечно, не приходится.
Когда речь идет о естественной монополии, мы сталкиваемся с вечной проблемой регулирования тарифов, когда у государства не хватает сил и ресурсов заставить эти естественные монополии снижать издержки. В этих тарифах заложены издержки, вытекающие из тотальной неэффективности.
Государство старается сдерживать аппетиты монополистов, но все равно часто идет у них на поводу. Есть ли возможность избежать очередного повышения финансовой нагрузки на граждан? Думаю, есть.
Сегодня правительство откладывает очень большие сбережения, изменяемые триллионами рублей. Эти средства хранятся в ФНБ (фонде национального благосостояния) в ожидании грядущих бедствий и потрясений, от которых государство хочет себя обезопасить.
Учитывая конъюнктуру, сегодня вполне можно было бы и не повышать пенсионный возраст, не лишать людей социальных выплат. То есть, можно вести более щадящую для населения экономическую политику. Но у правительства другие приоритеты. Главный из них – подготовка к будущим бедствиям.
Поэтому государство аккумулирует значительную часть средств, не направляя их в экономику, в том числе в социальную сферу, хотя необходимость в этом уже назрела.
При этом руководство страны ориентируется и на уровень протестных настроений, которые оценивает как умеренные и вполне контролируемые. Да, в Москве происходят какие-то выступления, но не слишком многочисленные. К тому же столица – город достаточно благополучный, уровень жизни там таков, что москвичи не захотят выходить на улицу с экономическими требованиями. Основные экономические проблемы больше затрагивают жителей глубинки, где значительная часть людей находится в бедственном положении.
И именно в глубинке повышение тарифов будет иметь самые тяжелые последствия. У людей доходы столь низкие, что им просто не с чего платить – у них подчас не останется на еду. Я уже не говорю о лекарствах. Приходится брать деньги в кредит, чтобы дотянуть до зарплаты; не в результате растет закредитованность населения.
Это очень серьезный вопрос. Но, видимо, наша власть исходит из того, что народ потерпит, ресурс терпения не исчерпан – и хорошо, что не исчерпан, бунтовать никто не пойдет. Можно еще поднажать. Поэтому государство соглашается с требованиями естественных монополий о повышении тарифов.
Что будет дальше? Да ничего особенного. Народ будет возмущаться, писать письма. Тех, кто слишком активно выступает, будут отслеживать и приводить в чувство разными методами – будет идти рутинная работа.
Беда в том, что при этом существующие сегодня проблемы – экономические, социальные – будут только обостряться и накапливаться. Наиболее энергичная часть общества будет по-прежнему искать возможности уехать за рубеж, чтобы там себя реализовать. Негативные тенденции, которые сейчас наблюдаются, – а я бы их сформулировал как отсутствие развития, - будут продолжаться.
Нет, ничего не рухнет. Запас терпения у народа очень велик, очень далек до исчерпания – можно и дальше продолжать в том же духе. Мы не скатываемся к полной деградации, но мы стоим на месте, в то время как мир уходит вперед.
Когда мы не решаем социальные проблемы, мы увеличиваем неравенство, глухое непонимание между различными слоями общества, отчуждение власти от народа. Недоверие к власти углубляется, и как оно себя проявит, сказать трудно. Я очень надеюсь, что не в какой-то агрессии. На мой взгляд, до взрыва еще очень далеко, но нельзя быть твердо в этом уверенным.
Государство допускает стратегическую ошибку, не желая найти возможность для поддержки малозащищенных слоев населения. Точнее, оно одной рукой выделяет им средства, другой рукой забирает. Поэтому люди с недоверием относятся ко всем решениям о каких-то льготах и послаблениях, не ожидая реального улучшения своего благосостояния.
Надо сказать, что повышение тарифов затронет не только бедных, но и малообеспеченных. Ведь у нас очень сложная социальная структура: есть нищие, есть бедные, но основную массу составляют малообеспеченные. И когда уровень жизни снижается – а он снижается уже шестой год, – те, кто были в среднем классе, скатываются в малообеспеченные; те, кто были малообеспеченными, переходят в разряд бедных; и так далее. Общая социальная структура меняется не в лучшую сторону.
Социальный пессимизм, неверие в будущее и в то, что те, кто сейчас наверху, ведут нас туда, куда нужно – у значительной части общества такие ощущения крепнут. И в конце концов это может проявить себя неожиданным образом. Мировой опыт показывает, что мощные выплески агрессии нередко происходят по незначительным поводам. Недовольство накапливается долго, и – как бы не рвануло. Я не хочу, чтобы рвануло, и считаю, что правительство должно найти возможность смягчать напряженность.
