Впрочем, основной посыл – борьба с сословными предрассудками – считывается даже самым невнимательным зрителем, а ведь результатом той войны стал не только полный передел мира и исчезновение с политической карты четырех империй, но и изменение мировоззрения людей. Поколение, прошедшее войну, отказывается признавать классовое неравенство, идеи коммунизма распространяются по всей планете, а на родине оперетты – в Австрии принят закон об отмене дворянства.
Зная это, довольно легко понять, почему в постановке нашего оперного Сильва в первом действии выходит на сцену в сияющих золотом доспехах – такая своеобразная аллюзия предчувствия войны и глобальных перемен. Вообще костюмы в стиле belle époque (художник по костюмам Татьяна Королева, Санкт-Петербург) изумительно красивы. Идеально попадая в эпоху, они не просто радуют глаз, но и передают настроение времени, когда люди уже ностальгируют по ускользающему от них прошлому и торопятся жить, развлекаясь почти истерически и радуясь почти до слез.
Действие оперетты «Королева чардаша» (под таким названием знают «Сильву» во всем мире, кроме России) происходит в 1912 году в Будапеште в модном кабаре «Орфеум» и в доме родителей главного героя князя Эдвина в Вене. Современные и функциональные декорации (художник-постановщик Алексей Тарасов, Санкт-Петербург), стилистически выдержаны в том же стиле ар-деко, с его прихотливыми растительными орнаментами, изогнутыми линиями, обилием золота и сочных красок. Рельефные элементы декораций добавляют постановке объема и выразительности. Артисты очень органично существуют в них, активно взаимодействуя с различными элементами. Барная стойка, фортепиано, биллиард в пространстве кабаре постоянно используются во время действия, что выглядит интересно с точки зрения пластики и, главное, контекстуально оправдано.
Подозреваю, что в условиях довольно узкой сцены нашего оперного театра режиссер испытывала некоторые трудности при размещении достаточно большого количества артистов, но она с честью выдержала это испытание, не в последнюю очередь благодаря грамотно решенным декорациям. К примеру, в княжеском доме во время бала четы Веллерсхайм полупрозрачная круглая ширма отделяет основных действующих лиц от прогуливающихся и танцующих гостей, а во время балетного дивертисмента мы одновременно наблюдаем и за пассажирами отправляющегося поезда Вена – Будапешт, и за замечательным танцевальным номером (балетмейстер-постановщик Елена Лемешевская, Чебоксары), изображающим перипетии проводов и сборов на перроне поезда.
Вообще Сусанна Цирюк старается задействовать в постановке всю сцену, добавить стереоскопичности действию. Так сложилось, что в силу специфики сцены и акустики большая часть спектаклей в нашем оперном решена довольно плоско – в манере 1960–1970-х годов, когда артист для исполнения сольной партии обязательно выходит на авансцену. В этом спектакле все не так: например, во время самого первого дуэта Эдвина и Сильвы, там, где «Да, в тебе весь мир, ты – божество, ты – мой кумир», режиссер ставит Эдвина в самый конец сцены. И тут понятно, что без дополнительных ухищрений со звуком не обойтись. Для решения этой проблемы на сцене были размещены подвесные микрофоны, что помогло усилить голоса солистов, но все-таки с моего 16-го ряда было слышно, к сожалению, далеко не все. «Дело не только в микрофонах, – говорит исполнитель роли Эдвина Алексей Кошелев. – Нужно полностью переоборудовать зал, чтобы был звук по всему периметру и чтобы был настоящий пульт. Это вопрос ближайшего будущего».
Но в целом спектакль получился стильный, современный, одновременно актуальный и классический. Нетленка смотрится свежо и радостно, как в первый раз. Актеры, похоже, сами счастливы на один вечер забыть о серьезных оперных партиях, где в конце все умирают, и балуются, как расшалившиеся дети, заражая публику своим настроением.
Первый денди нашего оперного Алексей Кошелев идеально попал в аристократичного, слегка занудного Эдвина. Бони в исполнении Александра Зубаренкова, необыкновенно обаятельный и смешной, буквально рвет зал своими танцами. Мария Кузьмина в роли Стаси в паре с ним дивно гармонична. Старшее поколение тоже борозды не портит. Лично мне только в Сильве в исполнении Надежды Масловой не хватило немного темперамента, но на нее пришелся главный удар. Актеры ужасно устали, ведь спектакль был сделан очень быстро, фактически за месяц. «Девушки даже днем после репетиций оставались в театре, – рассказывает Алексей, – Прилягут вот на кушетку перед вечерним спектаклем, отработают спектакль и только ночью уже возвращаются домой».
– Труппа прекрасная, – говорит режиссер спектакля Сусанна Цирюк, – и главное, готовая работать. Все же прекрасно понимают, как трудно ставить оперетту в оперном театре, ведь оперетта – это амплуа, это каскад. Труппа работала с интересом и совершенно без всякого снобизма. У меня, например, один из Ронсов – Владимир Боровиков – человек, который поет Мазепу. А тут у него восемь разговорных фраз и ни одной ноты. И не было никаких капризов и амбиций, меня это приятно удивило. Или вот прекрасное меццо-сопрано Таня Гарькушова, поющая Амнерис в «Аиде», и вторая, тоже шикарное меццо, Елена Шевченко, они играют остро-комическую роль матери Эдвина, и единственно, что мы сделали, – нашли вокальный номер из оперетты «Осенние маневры» и вставили его, чтобы они что-то спели. Невозможно такие голоса не использовать.
В общем, не знаю, возьмет ли Сусанна Цирюк за эту постановку очередную «Золотую маску» (у нее их несколько), но у нашего оперного появился спектакль, однозначно обреченный на постоянные аншлаги.
