Страшное не страшное, но, возможно, и правда ожидания в плане «хулиганства» к молодому режиссеру были слегка завышены.
Еще до пресс-конференции стало известно, что он то ли новых персонажей в классическую комедию Островского ввел, а некоторых уже существующих «расщепил», то ли, наоборот, двух сделал единым целым. Говорили про какие-то игры с зеркалом, переход от взрослого театра к детскому. Но Кирилл сразу всех успокоил: «Естественно, наша задача – не измывательство и не глумление над классикой, наша задача предельно проста – увидеть эту пьесу безотносительно даты ее написания, понять, что за психотипы там действуют и как они отзываются в современности. Показать то, чему современный человек мог бы поверить в реальности сегодняшнего дня. Понятно, что какие-то вещи мы доводим до абсурда, до гротеска, и есть даже совсем дикие решения, но мне хотелось бы верить, что получится сделать их логичными и понятными для всех».
Пьеса «Без вины виноватые», законченная Островским в 1883 году, была вполне новаторской для своего времени. Это сегодня сочетание разных жанров в одном спектакле воспринимается как должное, а в XIX веке публика, пришедшая на мелодраму, точно знала, что сейчас ей покажут девушку с разбитым сердцем, которая после некоторых мытарств обретет свое счастье с хорошим человеком. Комедии просто всех веселили, а на трагедиях зрители могли быть уверены, что в финале все умрут и можно будет вдосталь порыдать. Островский же в своей пьесе объединил комедию и мелодраму. Неподготовленная публика была весьма фраппирована подобным поворотом, тем не менее, а может, как раз именно поэтому «Без вины виноватые» практически сразу стала одной из самых репертуарных пьес русского театра.
В своей записке «По поводу “Правил о премиях за драматические произведения”» Островский признается, что это очень дорогое для него произведение. Он заканчивал пьесу на душевном подъеме, на вдохновении. «…Мне неожиданно приходили в голову художественные соображения, доступные только молодым силам, на которые я в мои лета не смел рассчитывать, – писал он. – Повторения такого счастливого настроения едва ли уж дождешься».
В Нижнем Новгороде пьеса впервые была поставлена в 1893 году Николаем Собольщиковым-Самариным. А в 1896-м, в год открытия нового здания театра, спектакль «Без вины виноватые» поселился на той самой сцене, на которой мы увидим новую его версию.
У Собольщикова-Самарина, режиссера и художественного руководителя театра, было особое отношение к этой пьесе: после двух постановок в 1893 и 1896 годах он к ней вернулся в 1920-е годы, потом в 1932-м и в 1938-м. С уходом Собольщикова-Самарина из жизни начинаются большие перерывы в постановке пьесы. «В последний раз у нас она шла 1959 году в постановке режиссера Владимира Мазенкова, – вспоминает руководитель литературно-драматической части Тамара Яровикова. – Вообще у нас не так уж часто шел Островский в последние годы».
Не густо. А ведь, судя по частоте постановок, Островский по сегодняшний день не теряет своей актуальности, и каждый режиссер находит в его пьесах что-то такое, что задевает лично его, что он может и хочет пропустить через себя, интерпретировать в современном близком ему ключе. И «Без вины виноватые» – это еще не самая ходовая пьеса драматурга. Говорят, в Москве бывает, что сезон открывается тремя вариантами пьесы «Гроза», например.
«Мне показалось, что “Без вины виноватые” может стать вполне свежим решением в репертуаре театра», – комментирует выбор именно этой пьесы режиссер. То есть, с одной стороны, признанный классик и, по собственному выражению, «хозяин русской сцены», а с другой – незатасканность именно этой пьесы по сравнению с той же «Грозой» или «Бесприданницей». Есть, разумеется, еще много других доводов в пользу такого выбора, тем более что выбор-то был огромный. По признанию директора театра Бориса Кайнова, спектр предложений для постановки был очень широк – от новой драмы до пьес XVII века. Практически весь курс мировой драматургии.
Еще одним доводом в пользу пьесы Островского стала сильная женская роль и наличие в труппе нашего театра прекрасно подходящей на эту роль актрисы – Ольги Береговой. «Я подумал, что она очень отвечает типу настоящей русской актрисы (которую ей предстоит сыграть). В ней есть какая-то глубина, женственность, лиризм, и вместе с тем мы решили одеть ее в такую своеобразную кольчугу, придать ей сил, помочь обрести новый актерский спектр», – говорит Кирилл Вытоптов. Собственно, и решение «разбить» одного персонажа на несколько ролей тоже частично обусловлено наличием в театре большого количества прекрасных актеров. «Я руководствовался желанием дать как можно больше ролей. Правда, такое количество артистов, что мне как режиссеру обидно. Хочу трех вместо одного!» Вот такое прагматичное объяснение. Вообще Кирилл, по признанию Бориса Петровича, сразу ему сказал, что «рюшек не будет», имея в виду, возможно, отсутствие традиционной театральной декоративности, логику и последовательность действия.
«Я думаю, что отсутствие рюшек – это скорее метафора», – говорит художник спектакля Нина Абдурашитова и вопросительно смотрит на режиссера и по совместительству супруга. Тот торопится подтвердить, что да, конечно, метафора, дорогая. В общем, рюшечки будут и вообще костюмы будут выполнены вполне в духе эпохи. «То есть это не будет полной исторической реконструкцией. Будут цитаты, будет прием “театр в театре”, когда артисты разоблачатся и переоденутся в современные костюмы, хотя и там будет эклектика и гротеск, разумеется. Театр вообще предполагает некоторую эклектику, в этом тоже есть специфика театра и театральности», – Нина мечтательно улыбается, видно, что ей самой нравится, что получается.
Похоже, нижегородского зрителя ждет действительно интересное и увлекательное зрелище. Премьеры – 12 и 18 сентября.
16+
