– 122-летие – дата не круглая, не юбилей. Почему решили отмечать так широко?
– Ответ очевиден. На чемпионат мира по футболу приехали туристы, и это хорошая возможность привлечь публику в наши залы, в которых представлены замечательные экспозиции, в частности, работает выставка знаменитого Альбрехта Дюрера. К сожалению, мы не смогли в полной мере использовать преимущества текущего момента, потому что часть Нижегородского кремля, где находится наше основное здание, на время соревнований закрыта для свободного посещения. Мы попытались минимизировать потери с помощью волонтеров, которые каждый час выходят в свободные зоны, встречают туристические группы и проводят их в музей, но все же не получили львиную долю посетителей.
– Это потеря, в том числе для гостей города, которые не смогли познакомиться с богатейшей коллекцией одного из лучших нижегородских музеев, ведь НГХМ среди них на первом месте по выставочной деятельности. Это действительно так?
– Не хочу хвастаться, но это правда. За последние шесть лет нам удалось привезти в Нижний Новгород многие значимые музейные институции с крупными проектами. От выставки картин Ивана Константиновича Айвазовского в 2013 году, которую мы провели целиком собственными силами при поддержке партнеров из Центрального военно-морского музея в Санкт-Петербурге, до проектов с Государственным музеем изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и Третьяковской галереей, впервые реализованных в нашем городе. Конечно, в Нижнем Новгороде есть и другие учреждения культуры, которые проводят прекрасные выставки, но на уровне межмузейного сотрудничества так, как мы, не работает никто.
В среднем мы организовываем по одному крупному проекту ежегодно, и нынешний год не исключение. В августе в музее откроется выставка федерального масштаба под названием «Движение к свету: русский импрессионизм из музейных собраний России». Проведена колоссальная работа, в которую вовлечены восемь музеев из Владивостока, Самары, Казани, Екатеринбурга, Перми, Москвы и Санкт-Петербурга. В экспозиции будет представлено около 80 работ русских художников, в том числе полотна Серова, Коровина, Туржанского, Грабаря. Большую поддержку в организации этого масштабного события оказал наш генеральный партнер компания «Лукойл».
– Как вам удается поддерживать и развивать столь активную деятельность, договариваясь с учреждениями от Владивостока до Санкт-Петербурга? Что важно для успешного музейного проекта?
– Две вещи. Во-первых, финансирование. Если есть деньги, то можно начинать закидывать удочку в тот или иной музей и вести диалог о совместных проектах. А во-вторых, взаимное доверие между партнерами. В регионах достаточно непросто организовать серьезный проект, поэтому доверительные отношения играют очень важную роль. Так, с Третьяковской галереей мы сотрудничаем не один год. С ее директором Зельфирой Исмаиловной Трегуловой установлен хороший личный контакт. Она идет нам навстречу, мы что-то предоставляем для их выставок. То же самое с Государственным Русским музеем в Санкт-Петербурге. С учреждениями Екатеринбурга, Приморской государственной картинной галереей во Владивостоке у нас длительная история, добрые отношения сложились давно. Радости и проблемы одни и те же, взаимопонимание есть. Мы общаемся, делимся друг с другом, стараемся помогать. В процессе таких бесед нередко рождаются интересные идеи, которые впоследствии становятся выставочными проектами.
– Насколько частному капиталу интересно их финансировать? Каковы доли финансового участия государства и бизнеса в реализации проектов музея?
– Бывает по-разному. Некоторые проекты на 80 и даже 90 процентов финансируются деньгами компаний, другие только на 15–20 процентов. Но, обобщая, можно сказаться, что государство и бизнес участвуют в проектной деятельности музея на паритетных началах – 50 на 50. В последние три года мы ощущаем серьезную поддержку со стороны нашего учредителя. У нас есть интересные идеи, которые работают на имидж региона, и власти это понимают. Финансирование постепенно увеличивается, сейчас мы ежегодно получаем примерно 40 миллионов бюджетных рублей. Это позволяет поддерживать стабильную конкурентоспособную заработную плату – у основного персонала она составляет в среднем около 30 тысяч рублей в месяц, что дает надежду на появление новых молодых кадров.
– Кадровый голод обходит музей стороной?
– Штат учреждения укомплектован практически полностью, причем средний возраст сотрудников составляет примерно 40 лет. У нас есть молодые кадры, есть замечательные мэтры своего дела, проработавшие много лет, без которых музей просто не сможет существовать. Конечно, мы нуждаемся в активных творческих людях, способных привнести что-то новое в наше дело, посмотреть свежим взглядом, но кадрового голода нет. Более того, за последние несколько месяцев мы получили большое количество писем от молодежи с предложениями о сотрудничестве на постоянной основе в штате. Мы предлагаем не только интересную работу в области искусства, но и перспективу профессионального развития. Многие наши сотрудники, придя к нам, поступили в различные высшие учебные заведения и получили востребованное специализированное образование, в том числе в Санкт-Петербургской Академии художеств имени И. Е. Репина, других известных образовательных учреждениях. Мы охотно предоставляем такую возможность и поощряем стремление развиваться.
Впрочем, одна кадровая проблема все-таки существует, но она скорее общероссийского масштаба. У нас открыты две вакансии для реставраторов. Найти профессионалов в этой специальности сложно не только в Нижнем Новгороде, но и вообще в стране. Их готовят в двух-трех местах. Традиционно сильная школа реставраторов в Омске. Там есть мастерские, туда приезжают не только из ближайших областей, но даже из центральных регионов России. Это очень специфическое дело, которое требует определенной подготовки и многолетнего опыта.
– Какое образование требуется для работы в музее?
– В нашем деле наиболее востребованы узкие специалисты. Например, искусствовед с дипломом Академии имени Репина, Московского художественного института имени В. Сурикова или Санкт-Петербургского государственного института культуры, защитившийся по какой-то отдельной теме. У нас очень большое собрание, которое требует ежедневного научного осмысления и описания.
– Музей обладает впечатляющей коллекцией классики, а соприкасаетесь ли вы каким-то образом с достаточно разноплановым явлением, которое принято называть общим термином contemporary art – современное искусство?
– Мы открыты и всячески приветствуем авторов, которые способны выйти за общепринятые рамки и создать на новом поле подлинные произведения искусства, но contemporary art мы специально не занимаемся. Это территория, на которой успешно работают наши коллеги из «Арсенала», которых мы не хотим дублировать, но рады сотрудничеству с ними. В частности, нами был успешно реализован совместный проект, когда в том числе на нашей площадке были представлены работы из коллекции Музея изобразительных искусств города Нанта (Франция). Это было действительно интересно, и отзывы были хорошие. К такой работе мы открыты и будем ее продолжать. Музей готов к экспериментам, но прежде всего является площадкой классического академического искусства.
