Премьера спектакля-умопомрачения «Господа Головлевы» состоялась в нижегородском драмтеатре

Не все знают, что «Господа Головлевы» – это изначально отдельные очерки, которые были написаны Салтыковым-Щедриным в рамках сатирического цикла «Благонамеренные речи» и публиковались в журнале «Отечественные записки» в 1870-х годах. Впрочем, когда читаешь роман, эта дискретность вполне заметна: каждая глава представляет собой отдельную законченную историю.

Премьера спектакля-умопомрачения «Господа Головлевы» состоялась в нижегородском драмтеатре
Фото: Георгий Ахадов

В постановке Нижегородского театра драмы произведение тем не менее получилось удивительно цельным. Сюжет, типичный для семейных саг, – история гибели одной поначалу внешне благополучной семьи и попутно исследование причин этой гибели. В спектакле концовка романа становится началом, что совершенно меняет восприятие зрителем. Ход, сделанный современным драматургом Владимиром Жеребцовым, конечно, не оригинальный, но в данном случае очень интересно работающий. В результате получается, что все происходящее на сцене происходит в голове у Порфирия Владимировича пред смертью. Его «умопомрачение», как определяют создатели жанровую специфику этого действа.

Есть такое выражение: «вся жизнь пронеслась перед глазами», вот, получается, именно это мгновение пустой, никчемной Иудушкиной жизни мы и наблюдаем. Момент – в возможной реальности – на сцене занимает три часа. Момент, когда происходит осознание Порфирием своих грехов, своей виновности и бесконечного одиночества и, возможно, его спасение в христианском смысле. Спасение, в котором Салтыков-Щедрин своему герою отказывает: в финале романа Иудушку находят неподалеку от кладбища, где была похоронена мать. Он умирает, не дойдя до него.

Юрий Котов в роли Порфирия космически прекрасен. Он не сходит со сцены весь спектакль и держит зрителя в постоянном напряжении, раскрывая огромный диапазон своих творческих способностей. Вообще это спектакль однозначно актерский.

Во время пресс-конференции по поводу премьеры режиссер Искандер Сакаев постоянно говорил об артистах, с которыми ему повезло работать. «Что ни артист, то удивление. Каждый раз – открытие. Это не пул, это ансамбль солистов», – не скупился на комплименты режиссер. И на самом деле, все среднее и старшее поколение и театра, и романа – Елена Туркова, Сергей Кабайло, Анатолий Фирстов, Алексей Хореняк, Елена Сметанина, Светлана Кабайло – все они необыкновенно хороши и органичны каждый в своей роли. Младшее поколение, возможно, чуть слабее, но все персонажи звучат.

В спектакле нет привычной нам фонограммы. Все звуки, которые мы слышим, которые составляют своеобразный саундтрек постановки, живые. Живые именно потому, что производятся самими актерами. Если это пение, то а капелла, если завывание ветра, то специальная механическая машинка в руках Елены Сметаниной (Иулита Кудеяровна), если звук барабана или трубы, то это настоящие барабан и труба, на которых играют Андрей Соцков (Владимир Головлев) и Александр Лапшов (Петр Головлев).

Таких привычных для нашей драмы танцев тоже нет, хотя актерская пластика является элементом каждой роли. Зато есть потрясающие костюмы, которые просто завораживают своей эстетической функциональностью. Они настолько виртуозно вплетены в ткань каждой роли, что, кажется, живут своей собственной жизнью.

«То, что действие происходит в голове у главного персонажа дало мне возможность не привязываться к конкретной эпохе, а работать со смыслом и ассоциациями. Выстраивать такую систему образов в костюмах, чтобы отразить трансформации персонажей, вывести внутренний образ наружу», – делится художник по костюмам и свету Наталья Кузнецова.

Невозможно не упомянуть потрясающие по своей лаконичности и выразительности декорации Бориса Шлямина: несколько фактурных панелей являются одновременно и стенами усадьбы-умертвия, и могильными плитами, и, мистически подсвеченные, обиталищами замученных головлевских душ, а комки черной тонкой, будто уже сожженной бумаги, неопрятным слоем покрывающие все пространство сцены, – метафорой того пепла и грязи, в которых живут и умирают представители династии Головлевых.

И все-таки этот спектакль не о беспросветных мерзостях русской провинциальной жизни. Он о покаянии, прощении и просветлении. «В трагедии нет катарсиса, – говорит Искандер Сакаев, – но есть путь к нему». Вот именно этот путь и попытались показать нам создатели спектакля. Насколько это получилось, судить зрителям.

16+

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №21 от 16 мая 2018

Заголовок в газете: Катарсис на сцене

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру