Штабс-капитан Гусев
Фольварк Лащёво не представлял из себя какого-то мощного укрепления. Обычный помещичий хутор. Но там, судя по всему, находился враг. Если он располагает артиллерией, бой предстоял тяжелый. Скорострельные щитовые 77-миллиметровые пушки австрийцев могли поразить цель на расстоянии до семи километров.
Командир 37-го Екатеринбургского полка Нижегородской дивизии Константин Молденгавер вызвал начальника разведки штабс-капитана Евгения Гусева.
- Надо выяснить, какими силами обладает противник, - сказал он. - Воевать вслепую трудно, сам знаешь. Воспользуйся темнотой.
И Гусев, и Молденгавер прекрасно понимали сложившуюся ситуацию. Мобилизация, проводимая в России, затянулась чуть ли не на полтора месяца: трудно было доставить призывников на фронт из-за громадных расстояний и малой пропускной способности железных дорог. Пользуясь этим, Германия и ее союзники решили разделаться с Антантой. Первой жертвой была выбрана Франция.
Французы запросили помощи у России. И Николай II двинул в Восточную Пруссию армии Ренненкампфа и Самсонова. Его не смущало то, что два военачальника крупно поссорились еще в годы русско-японской войны. Итог: не было нужного взаимодействия, армия генерала Самсонова была разгромлена.
Но на первых порах еще ничего не предвещало жестокого поражения.
На расстоянии фольварк казался тихим и мирным. Никакого присутствия австрийцев не чувствовалось. Но вдруг заржала лошадь. Значит, решил Гусев, конная артиллерия здесь.
И размышлял недолго. Разведчики ворвались в сарай, где спали артиллеристы. Вскоре весь расчет с поднятыми вверх руками шествовал к позициям наших войск. Затворы пушек были повреждены, стрелять из них не представлялось возможным.
Молденгавер поблагодарил Гусева за проявленную храбрость. Позже он будет награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Через несколько дней получит контузию, а еще через два дня - огнестрельное ранение. После лечения в чине подполковника он станет командиром отделения бронеавтомобилей, а в гражданскую войну перейдет на сторону белых. Пуля сразит его в бою под Бердянском 19 марта 1919 года.
Полковник Константина Генриховича Молденгавер получил тяжелое ранение 20 декабря 1914 года. Лечился в Нижнем Новгороде. Летом 1918 года ходатайствовал о назначении ему пенсии, а спустя год – о ее повышении. Но получал ли он эту самую пенсию, или же был расстрелян - неизвестно.
Судьбу своих подчиненных разделил и командующий армией Павел Карлович Ренненкампф. Он действительно во время первой русской революции жестко подавлял беспорядки. И это ему припомнили. Героя русско-японской и Первой мировой войн арестовали в Таганроге в 1918 году. Один из руководителей штурма Зимнего большевик Владимир Антонов-Овсеенко предложил генералу поступить на службу в Красную Армию. Ренненкампф отказался. Его и 17-летнюю приемную дочь Ольгу убили, а дом ограбили. Каким-то чудом уцелела только коллекция предметов китайского искусства, которая находится сейчас в краеведческом музее Таганрога.
Знамя полка
Восточный фронт стал одним из двух главных театров боевых действий Первой мировой войны. В числе 95 русских пехотных дивизий, сосредоточенных здесь, была и 10-я Нижегородская. Она формировалась не только из нижегородцев. Верховное командование часто перемешивало рядовой и офицерский состав, служили нижегородцы и в других войсковых подразделениях.
22-й Нижегородский пехотный полк напомнил о себе спустя более чем полвека. 31 июля 1970 года польская газета «Вар-шавская жизнь» помес¬тила заметку о том, что музей Польской Армии пополнился новым экспонатом - русским полковым штандартом 1914 года, найденным в деревне Хвалибоги. Он был зарыт в землю, когда две дивизии генерала Самсонова окружили немцы в районе Нидзица-Влельбарк.
Историки долго гадали, какому соединению принадлежал штандарт. Ткань сильно пострадала. Но со временем выяснилось, что это часть полкового знамени, на котором сохранились вен-зель Императора Николая II, а в углах - выши¬тые двуглавые российские орлы.
Было много всяких предположений, какому полку принадлежало это знамя. Но, в конце концов, был вынесен вердикт: полотнище, спрятали нижегородцы. Пришлось изучить архивные документы. Один из них прояснял ситуацию. После сокрушительного поражения армии Самсонова генерал Пантелеев докладывал Николаю II: «От знамени 22-го пехотного Нижего-родского полка спасены юбилейные ленты и скоба, но о самом знамени этого полка точных сведений не имеется».
Сегодня, спустя столетие, можно выдвинуть такую версию: вероятно, полковник Захарий Алексан¬дрович Мейпариани приказал разделить знамя между офицерами. Кто-то из них вышел из окружения, а кто-то попал в плен.
Командир полка был храбрым офицером. 23-24 августа 1914 года полк под командованием Захария Мейпариани вступил в бой с немцами у Орлау-Франкенау и понес большие потери. Через четыре дня у Мюлена был ранен сам Захарий Александрович. Отходивший с позиций полк попал в окружение под Гансхорном. Нижегородцам, которые пошли в штыковую атаку, удалось прорваться. Мейпариани делали в это время перевязку. О дальнейшей его судьбе ничего неизвестно.
Какой-то злой рок
Командовали 10-й Нижегородской пехотной дивизией и бравые генералы, и те, кто вызывал неприятие. К числу последних следует отнести в первую очередь барона Александра Меллера-Закомельского. Он начал свою службу с подавления восстания в Польше в 1863 году, когда ему было всего 19 лет, и продолжал в том же духе в Туркестане, и особенно в Сибири в годы первой русской революции. Правда, служба его в 10-й Нижегородской дивизии проходила еще в 90-х годах позапрошлого века, когда она была расквартирована в Польше.
В Нижний Новгород штаб переехал накануне Первой мировой войны. Тогда начальником штаба был полковник Сергей Николаевич Люпов, награжденный за отвагу, проявленную в боях с японцами. В годы Гражданской войны воевал на стороне Колчака, эмигрировал, жил в Харбине. В 1945 году после окончания войны с Японией был арестован смершевцами. Умер в госпитале в Уссурийске.
Складывается такое впечатление, что начальников штаба 10-й Нижегородской дивизии преследовал какой-то злой рок. Полковник Федор Андреевич Петров(1879 — 1917гг.) был убит пьяными солдатами. Едва-едва не разделил его участь и генерал Дмитрий Николаевич Надёжный (1873 – 1945гг.). Он участвовал в войне с Японией. С началом войны был назначен командиром 40-го пехотного Колыванского полка, потом исполнял обязанности начальника штаба Нижегородской дивизии.
Надежный поддался на уговоры большевиков и командовал Северным фронтом. Под его руководством красные разбили силы белых под Шенкурском, успешно обороняли Петроград от войск Юденича. В 1931 году он был арестован, отправлен в ссылку на Урал на три года. Правда, вскоре его освободили от наказания. Перед Великой Отечественной войной ему даже было присвоено очередное воинское звание генерал-лейтенанта.
Начдивы
Когда началась Первая мировая, Нижегородской дивизией командовал генерал-лейтенант Николай Яковлевич Лопушанский. К сожалению, о нем сведений в архивах негусто. Известно только, что в марте 1915 года Николай Яковлевич был переведен на такую же должность в 124-ю пехотною дивизию и в августе участвовал в обороне крепости Ковно.
А вот об обороне этой крепости написано много. В сентябре 1915 года в Минске проходил суд особого присутствия. Судили не кого-нибудь, а героя Шипки, бывшего коменданта Севастополя генерала Владимира Григорьева. Судили как изменника за сдачу крепости Ковно немцам. Престарелого генерала осудили на 15 лет каторжных работ с лишением воинского знания, орденов, дворянства и всех прав состояния. Впрочем, Григорьев вышел на свободу после Февральской революции.
В качестве свидетеля на суде был допрошен и Лопушанский, который с остатками своей и 104-й дивизий отступил на новые позиции. Он говорил о том, что сдача крепости была неизбежной. Немцы обстреливали ее из дальнобойных орудий большого калибра. Их снаряды весили тонну! Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич настаивал на том, чтобы оборонять крепость всеми возможными средствами, а командующий 5-й армией Плеве приказывал отступать! Григорьев никак не мог взять в толк, какой из двух приказов выполнять.
Тем временем крепость с 25 июля по 5 августа 1915 года ежедневно штурмовали немцы. Защитников крепости обстреливали 200 орудий. Из 90 тысяч человек Лопушинский вывел из крепости лишь 18 тысяч.
Генерал-лейтенант Василий Тимофеевич Гаврилов, сменивший Лопушинского, тоже участвовал в войне с Японией, награжден четырьмя орденами и золотым оружием.
О другом начдиве – Сергее Леонидовиче Маркове – известно практически все. Он возглавлял Нижегородскую дивизию с апреля по май 1917 года и стал впоследствии одним из вождей белого движения.
В должности командира Нижегородской дивизии Марков пребывал недолго. Его отозвали в ставку Верховного главнокомандующего, он исполнял обязанности начальника штаба Западного и Юго-Западного фронтов.
В июле 1917 года поддержал выступление Корнилова, за что был арестован и едва не стал жертвой пьяных солдат. Грозил убийством Маркову и большевик Крыленко. От расправы спас его генерал Духонин, организовав побег. Марков перебрался на Дон, одним из первых вступил в Добровольческую армию, став начальником ее штаба, а потом принял командование 1-й пехотной бригадой.
Во время Второго Кубанского похода Сергей Марков был смертельно ранен и похоронен в Новочеркасске. О нем в разной тональности писали Алексей Толстой в «Хождении по мукам», Михаил Шолохов в «Тихом Доне», Андрей Валентинов в «Капитане Филибере».
Герои из Нижнего
Каждый из четырех полков Нижегородской дивизии имел свою богатую историю. 37-й Екатеринбургский полк был создан еще в 1796 году при Павле I. Он отличился в Отечественной войне 1812 года, участвовал в Крымской войне, в войнах с Турцией. В Первую мировую переброшенный в составе 5-го армейского корпуса в Польшу полк сражался с немцами, вел бои у Петрокова и нес большие потери. Командир роты Дмитрий Воробьев, отбивая контратаку противника, получил смертельное ранение. Такая же судьба постигла Владимира Вольнера и комбата Константина Азбукина. Это лишь малая толика скорбного списка павших.
Полк в июне 1915 года возглавил генерал-майор Петр Никитич Буров (1872 – 1954гг.). Под его командованием он активно участвовал в боевых операциях.
38-й Тобольский графа Милорадовича пехотный полк оставил свой след в истории Нижнего Новгорода своими казармами на проспекте Гагарина. Да и не только этим. Полк проявил отвагу во всех войнах, которые со времен Петра I вела Россия, особенно в героической обороне Севастополя. В начале войны полком командовал Евгений Евграфович Вагин.
О двух других полках 10-й пехотной дивизии - Томском и Колыванском – сведений в нижегородских архивах практически нет. Они формировались в Сибири, хотя и пополнялись призывниками из Нижегородской губернии.
Несмотря на то, что прошло столько лет, из памяти людей не стерлась та война и ее герои. Вот лишь некоторые из них. Василий Родионов. Отличился в бое за Лодзь в рукопашной схватке, был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Впоследствии стал полным Георгиевским кавалером. Уходя в разведку, привел двух «языков» и был произведен в чин прапорщика. Родионов был трижды ранен и контужен. Служил потом в Красной Армии, командовал батальоном. Скончался 23 июня 1977 года в возрасте 87 лет.
Иван Дмитриевич Ермолин в 1910 году призван в армию в 7-й Сибирский стрелковый полк. В начале 1914 года уволен в запас, а через несколько месяцев снова призван и зачислен в 37-й Екатеринбургский пехотный полк. Награжден Георгиевским крестом. Погиб в сентябре 1915 года.
Долгое время архивы того времени находились в забвении. Радует то, что мы, наконец, вспомнили о той далекой, великой и горькой войне.
