После мирных инициатив извне
Мы с попутчицей оглядываем салон автобуса в поисках прозрачных окон. Специально сели с ней впереди, чтобы снимать виды из окна, но стекла возле наших сидений оказались какими-то мутными.
- Это бронированный автобус, со специальными стеклами, - увидев наши метания, поясняет нам гид Ицхак. - В целях вашей безопасности в Самарию и Иудею мы будем ездить на таком вот транспорте весом 26 тонн – практически танке.
Журналистов из России в пресс-тур по Эрец-Исраэль пригласила израильская общественная ассоциация «Место встречи».
- В основном, общественность России относится к Израилю с симпатией, - пояснила просветительскую идею тура директор организации Аня Антопольская. – Но об Иудее и Самарии ей известно очень мало. Мы надеемся, что эта поездка положит начало более близкого знакомства россиян с этими любимыми нами местами.
Иудея и Самария – особые районы в Израиле. Чтобы понять их неповторимость, нужно сделать хотя бы очень краткий экскурс в историю. Долгое время на этой территории проживали евреи, после разрушения Иерусалима в начале нашей эры, этот народ был рассеян по всей земле, а страны с названием Израиль не стало. Это государство появилось на карте мира только в 1948 году - после того, как еврейский народ стал собираться со всех уголков земли на своей исторической родине. Но уже на следующий день после провозглашения независимости это крошечное демократическое государство стало ареной постоянных военных схваток со своими могущественными арабскими соседями. И вот уже на протяжении 60 лет военный конфликт между ближневосточными государствами то затихает, то разгорается с новой силой. Много копий было сломано за это время вокруг Иерусалима – кому все-таки должен принадлежать город Давида. В зону подобных разногласий попали и территории Самарии с Иудеей.
Когда ты находишься в России, с ее необъятными просторами, то конфликт арабов с израильтянами воспринимается примерно в таком масштабе: евреи находятся где-то примерно в Москве, а арабы - в Нижнем Новгороде и иногда между жителями этих двух городов происходят стычки. Когда мы въехали в Иудею, я была поражена в первую очередь тем, как близко проживают друг от друга враждующие стороны. Буквально на расстоянии выстрела, а чаще – гораздо ближе. Вся Иудея, впрочем, как и Самария, поделена на территории, которым присвоен особый статус: А, В и С.
- Территория А – автономия – полностью принадлежит арабам, - поясняет нам по ходу движения Ицхак. - Ни одного еврея, так же, как и на территории В, здесь не проживает. А если он туда зайдет, то может быть убит. Весь военный и муниципальный контроль на этой территории в руках арабов.
На территории В все примерно также, за исключением лишь того, что военный контроль осуществляет Армия обороны Израиля.
А вот территория С – где мы собственно и были – это место, где проживают, как арабы, так и евреи. Здесь все сферы жизни контролируются государством Израиль.
Если не знать военной истории поселений, то кажется, что жизнь в них течет самая мирная: на улице бегают и смеются дети, кругом плодоносят виноградники, а над головой бесконечно синее небо. О военном конфликте напоминают лишь то и дело попадающиеся навстречу вооруженные люди в форме. Ну и совсем непривычно, когда пресс-секретарь муниципалитета выходит к тебе с пистолетом на поясе, а у охранника министра из-под пиджака выглядывает ствол автомата.
Но, несмотря на все, обычные евреи и арабы у себя в поселениях пытаются жить мирно. Они понимают, что от этого выиграют обе стороны. И больше всего боятся очередных мирных инициатив сверху или извне, после которых и обостряются отношения.
- Может быть, мы бы и не стали лучшими друзьями, но просто нормально соседствовать могли, - признается одна из поселенок, владелица вернисажа Бэла Левин. - Арабские рабочие прекрасно работали у нас и все были довольны. После урегулирования и они остались без работы, и мы вынуждены приглашать бригады из других городов.
По дороге Праотцев
Мы в Гуш-Эционе. Это район Иудеи между Хевроном и Иерусалимом, от могилы Праотцев до Храмовой горы. В войне за независимость 1948 года здесь шли самые кровопролитные бои, после которых с лица земли были стерты все еврейские поселения, и территория была захвачена арабскими войсками. После победы в шестидневной войне 1967 года евреи снова вернулись на родные места, а во многих странах их стали называть оккупантами. Что меня немало удивило, но на этих неспокойных землях в самых обычных домах уже много лет живут первые лица страны. Например, глава МИД Израиля Авигдор Либерман и министр информации Юлий Эдельштейн. Или писатель Велвл Чернин. Он является еще и председателем комитета одного из поселений. Больше всего его расстраивает, что во многих странах о Самарии и Иудее до сих пор говорят, как об оккупированной евреями территории.
- Мы живем в Иудейской пустыне. Здесь родился царь Давид и похоронена матерь Рахель, здесь сражались воины Бар-Кохбы, евреи строили крепость для еврейского царя Ирода… И после этого нам говорят, что эта земля не принадлежит Израилю?! - недоумевал в разговоре с нами Велвл Чернин. – Здесь все дышит еврейской историей. И если уж в иудейской пустыне мы оккупанты, то куда нам теперь? в Антарктиду перебираться?
В Иудее и Самарии, действительно, все пропитано еврейской историей. В Иерусалим мы возвращались дорогой Праотцев. Сложно передать чувство, которое ты испытываешь, понимая, что именно здесь, по этой пыльной дороге Авраам нес на заклание свою жертву - единственного сына Исаака. Здесь в целости сохранились миквы (ритуальные бассейны - Авт.) в которых омывались израильтяне библейских времен перед входом в Иерусалим.
- Есть одна категория туристов, которая мне особенно симпатична – это прихожане различных евангельских церквей и общин, - откровенничал в этот вечер в интервью с нами Стас Мисежников, бывший на тот момент министром по туризму Израиля. - Я понимаю, что для них Израиль – особая страна. Они плачут, когда попадают в такие места, как дорога Праотцев… Они понимают, что все, во что они верят, происходило здесь, на земле Эрец-Исраэль.
Молчаливые свидетели последней молитвы Христа
Израиль с каждым годом становится все популярнее для туристов. После того, как были отменен визовый режим с Россией, их поток вырос в несколько раз.
Лично для меня Израиль – был и остается самой уникальной страной. И не только потому, что на площади в 20 с небольшим тысяч квадратных километров находятся четыре моря, а страну делят семь климатических зон (в февральские выходные ты можешь утром прекрасно позагорать на пляже в Эйлате, а уже через несколько часов съехать на лыжах с горы Хеврон). Уникальность в чем-то другом, неуловимом. Я помню, как перед первой моей поездкой на Святую землю включила телевизор, по которому в выпусках новостей крутилась одна и та же картинка, что в Израиле – очередной теракт. Напуганы были все мои родственники. Внутреннего тонуса добавило и то, что на несколько часов был задержан рейс из Москвы, так как у израильской Службы безопасности были основания для проведения более тщательной проверки салона и пассажиров. И после всего этого, сойдя с трапа самолета на израильской земле, я почувствовала себя в полнейшей безопасности. Ничто вокруг, кроме обжигающего солнца, не напоминало о том, что эта страна является «горячей точкой». Вот в этом и есть для меня какой-то феномен, который я пыталась разгадать во время этой спокойной поездки по неспокойным местам.
На самом деле, из-за того, что эти места имеют такую славу, многое теряют как раз туристы. У каждого человека – свой Израиль. Для кого-то это в первую очередь Святая земля и они едут сюда, чтобы прикоснуться к Стене плача или побывать в Храме гроба Господня, для других – место, где можно хорошо позагорать и искупаться в море, и они делают выбор в пользу популярных пляжей Эйлата, Тель-Авива и Хайфы. Кто-то едет поправить здоровье на Мертвом море, покататься на верблюдах и пожить с бедуинами в пустыне или удовлетворить историческое любопытство, забираясь в крепость Масада и лазая по руинам тысячелетних построек. Или просто понаблюдать за полетом перелетных птиц – стаи из 500 млн птиц дважды в год пролетают над Израилем. Скажу честно, что своим туром по Самарии и Иудеи организация «Место встречи» меня удивила. Организаторы сумели показать совсем другой Израиль.
Во-первых, это знакомство с жизнью в кибуцах. Для Израиля кибуц – это больше, чем вид сельскохозяйственной коммуны, которая с одной стороны напоминает советские колхозы, но идейно совершенно иная. Если в колхозы людей заталкивали силком, против воли, то для многих евреев, приехавших век назад в Землю Обетованную, кибуц оказался единственной возможностью выжить. Не просто выжить, невзирая на ненависть соседей, но еще и приручить иссушенную палящими лучами солнца землю, можно было только сообща.
Работникам одной из ферм, которую мы посетили, удалось добиться чрезвычайно высоких удоев молока. За этим секретом к израильтянам сейчас обращаются животноводы из других стран. На мой вопрос, как им это удалось, председатель поселения совершенно серьезно произнес: «Каждое утро вхожу в коровник и говорю: «Ну что, мои дорогие коровы, что вы сегодня хотите давать: самое лучшее в мире молоко или самое лучшее мясо?»
Еще два популярных вида занятий, которые могут привлечь туристов в этих местах: маслодавильни и виноделие. В последнее время Израиль все чаще стал заявлять о себе на мировом рынке виноделов, так что Иудею уже называют маленькой Тосканой. А что касается масла, то сама тема оливок на Святой земле звучит сакрально. Помню в первую свою поездку в Израиль гид долго водил нас по старому городу в Иерусалиме, рассказывая в каком месте стоял Спаситель перед Понтием Пилатом, по какой дороге он нес крест. А потом закончил фразой: «Конечно, с тех пор Иерусалим был полностью разрушен и перестроен, и ученые до сих пор спорят, где именно была Голгофа и гробница Христа». Но одно место в Иерусалиме не изменилось – это Гефсиманский сад. А если учесть, что оливы живут по 3-5 тысяч лет, то эти самые деревья, которые приносят сегодня плоды, были свидетелями последней молитвы Иисуса, где он просил Отца «пронести мимо него чашу сию».
Мы ходим в ресторан, а не воевать с палестинцами
Перед самым отъездом мы встретились с министром информации Израиля Юлием Эдельштейном. Встреча проходила в местном кафе, которое, несмотря на то, что на часах было лишь половина одиннадцатого утра, заполнено посетителями.
- По вашим ощущениям израильтяне сегодня живут в страхе перед очередной войной? – поинтересовалась я у него.
- Когда люди бояться, они не ходят с утра по ресторанам, кивнул на зал Юлий Эдельштейн. - Нельзя жить в постоянном страхе, хотя такое время было еще лет 10 назад, когда мечтой каждого израильтянина было добраться вечером домой. Люди садились в автобус и оглядывались по сторонам в поисках сумок и подозрительных лиц. Я понимаю, что в мире существует мнение, будто мы постоянно воюем и в зависимости от страны, где транслируются новости, мы либо жертвы терактов, либо - оккупанты-агрессоры. Все немного не так: мы, как люди во всех странах - живем, любим, учимся, и поверьте, когда в моем бешеном ритме выпадает свободная минута, мы с женой идем в театр или ресторан, а не воевать с палестинцами.
- И страха изоляции нет?
- Я недавно был в Англии, где меня спросили, как я отношусь к акциям бойкота Израиля. Я ответил, что хорошо, после чего журналисты переглянулись и попросили пояснить. Я повторил, что хорошо к ним отношусь, но если это настоящий бойкот, а не показательные выступления. А то ведь как бывает: в какой-нибудь стране группа людей забегает в магазин, крушит витрины с израильскими апельсинами и призывает к экономическому бойкоту нашей страны. Но при этом у них в руках лэптопы, в которых хоть одна микросхема, но обязательно израильская, или родственники лежат в больницах, где хоть одно лекарство, которым их лечат, но обязательно израильское.
