«Я видел уровень»
- Борис Моисеевич, насколько вы знакомы со скандалами вокруг диссертаций чиновников? Ведь некоторые работы так или иначе связаны с вашей отраслью…
- Конечно, мне известна уничтожающая рецензия в адрес кандидатской губернатора Кировской области Никиты Белых – там выявлен плагиат. Я читал работы кировского краеведа, которые вдруг вышли под фамилией Белых. Тогда все специалисты опешили, потому что диссертант никогда не работал в архиве… Отмахиваться от замечаний таких специалистов просто нельзя.
- Но ведь отмахиваются! Почему так происходит?
- Авторам работ надо все-таки строже подходить к самому себе. Это ответ на вопрос, почему я не пишу докторскую диссертацию. У меня были очень хорошие учителя. Я защищал кандидатскую в институте русской литературы в секторе академика Лихачева. Моим научным руководителем был Гелиан Прохоров - прекрасный ученый, ныне здравствующий. И негласно, наряду с ним, мне оказывал методическую помощь Олег Творогов, специалист по древнерусским хронографам. Я видел уровень этих докторов наук. Это уровень теоретиков, ученых, которые либо создают новую научную дисциплину, либо дают общетеоретические обобщения, серьезно влияющие на развитие самой науки. Это не мой уровень. Я – кандидат наук, исследователь какой-то конкретной проблемы. Но мне повезло, я видел этих людей, и для меня образец - они, а не те, в адрес кого порой мечут стрелы журналисты. Когда я защищался, мне мои учителя подарили праздник. У Дмитрия Сергеевича было принято: когда доклад признавался лучшим, его автор - молодой специалист – председательствовал на последнем заседании. Вот у меня такая ситуация была однажды: я сидел между двумя академиками – Лихачевым и Дмитриевым – и председательствовал. Это запоминается на всю жизнь.
- Лихачев и та среда, которую он вокруг себя создал, - что это дало Вам как чиновнику?
- Все это позволило мне сформулировать требования к руководителю. Примером был Лихачев. У него работали люди абсолютно разных политических взглядов и общественных убеждений. Он от них требовал профессионализма. Так вот, три качества, которые должны быть у руководителя: профессионализм, работоспособность и дисциплина. Вот это важнейшие вещи. Лихачев подавал такой пример работоспособности! Мы, здоровые, молодые парни, уставали. Академик, свеженький как огурчик, сидел на первом ряду и еще вопросы задавал! Он не терпел недисциплинированности. Срок поставлен – работа должна быть готова к этому сроку. Известен случай, когда он с одним из своих подчиненных год не здоровался, потому что тот сорвал срок. Хотя не уволил, потому что тот был хороший специалист. Лихачев умел отругать, созданный сегодня облик доброго дедушки не соответствует истине. Одному горьковскому профессору он написал разгромную рецензию, опубликовал ее в качестве статьи и назвал: «Учите историю, профессор!»
«А если бы Дмитрию Сергеевичу это подсунули?»
- Борис Моисеевич, мы выходим с вами на такую большую проблему… Вот человек пишет диссертацию, заводит знакомство со своими будущими оппонентами, начинает «втираться» в мир науки… Оппонент видит, что работа никакая. С одной стороны, он понимает, что если по совести, то надо писать отрицательный отзыв. Но он с человеком знаком, и вставлять палки в колеса ему не хочется. Как быть?
- Это очень серьезная проблема. Но на моих глазах в 1984 году второй оппонент, будучи кандидатом наук, дал отрицательный отзыв на кандидатскую диссертацию внучки композитора и дирижера Хачатуряна. Представляете, что началось? Женщина-ученый оказалась наедине со своей совестью, внимательно проработала диссертацию… Некоторые моменты меня попросили посмотреть, когда я был еще студентом, потому что работа касалась сборника «Измарагд». Диссертация была откровенно слабая. Так вот, официальный оппонент оказалась перед выбором: дать положительный отзыв и наступить на горло собственной песне или дать отрицательный отзыв, рискуя вызвать гнев не просто композитора Хачатуряна – бог с ним – а всех, кто с ним связан.
- И, соответственно, рискуя своей…
- Научной карьерой. Дело в том, что оппонент была тоже из школы академика Лихачева. И когда все это началось, она правильно сказала: «А если бы Дмитрию Сергеевичу это подсунули? Неужели бы он смолчал»? Она понимала, что ей потом предстоит смотреть в глаза Дмитрию Сергеевичу и его коллегам. Она дала отрицательную рецензию. И, естественно, на нее обрушился шквал всей армянской диаспоры, очень влиятельной на всем уровне ЦК, из ЦК был звонок…
- Но внучка, как я подозреваю, все равно защитилась?
- Да, через год, на другом совете, и у нее был другой оппонент. И диссертацию ей писал более серьезный ученый. Работа получилась хорошей, потому что ее готовил очень хороший специалист, ныне покойный профессор Кусков.
- Все-таки это скорее исключение, нежели правило – когда против системы человек идет…
- Я думаю, что человек шел не против системы. Это как раз искажение системы, когда заставляют такие вещи делать.
- Вот так называемое научное сообщество – это система или искажение? Это наука или псевдонаука?
- Вероятно, научное сообщество – это те, кто проявляет принципиальность. Пример все-таки надо брать не с жуликов, а с серьезных ученых. У меня на глазах шла полемика по очень важной научной проблеме – взаимоотношение летописных сводов XIV-XV веков.
Две взаимоисключающих концепции: одной придерживался мой научный руководитель профессор Гелиан Прохоров, другой - его оппонент, профессор Яков Лурье. Оба «птенцы гнезда» академика Лихачева. Оба ориентированы на одни и те же методики, оба прекрасные текстологи, оба профессионально работали с древнерусскими рукописями. Они не были близкими друзьями отнюдь, но при этом очень уважали друг друга. Их цель была не уличить оппонента, а найти истину. Именно тогда Прохоров мне сказал важную вещь: истина рождается не в споре, она рождается в спокойных размышлениях после спора.
Я видел: как закончилось заседание, народ пошел пить чай… И сбоку за столиком сидят совершенно противоположные даже внешне – высокий стройный красавец Прохоров и низенький Лурье с лицом, что называется, «мечта антисемита». И вот чай отставлен в сторону, они сидят вдвоем и просчитывают варианты, как шахматисты. Лурье говорит: «Тут есть одно соображение, вы его упустили, но вы обратите внимание, если эту рукопись повнимательнее посмотреть, она в вашу пользу». Прохоров: «Как же я мог это упустить… Но я же знаю, Яков Соломонович, вы через некоторое время обязательно найдете возражения»! Лурье: «Обязательно найду, но мне придется искать!». Итог этой полемики подвел Лихачев. Он сказал, что те рукописи, которые сохранились, не дают однозначного ответа. Более того, утраты таковы, что обе концепции имеют равные права. Это был моральный урок высокого уровня.
Наука измен не прощает
- Но что делать с халтурщиками, которые все активнее лезут в науку?
- Историк Николай Соколов говорил: «Наука – очень капризная дама, которая не прощает измен». Если человек хочет заниматься наукой, он должен этим заниматься честно. Это не дело, которое можно делать спустя рукава. И уж тем более это не предмет купли-продажи. Коррупция должна наказываться, при этом плагиат не имеет срока давности. Если это доказано и признано научным органом, то степень должна быть снята.
- Да, только у нас в регионе пока такого не было…
- Но я думаю, что в рамках антикоррупционной борьбы будет проявлена принципиальность, проверки диссертаций будут и здесь.
- Ну а вы, Борис Моисеевич, не изменили капризной даме?
- Нет, я науку не предал, но остаюсь кандидатом. Из того, что недавно сделано, - сборник документов по Нижегородской приказной избе. Сейчас в работе Арзамасская приказная изба.
- Чему была посвящена ваша кандидатская?
- Сборнику «Измарагд» в древнерусской литературе. Сохранилось полторы сотни древнерусских сборников с таким названием в списках XIV-XVIII веков. Непонятно было, что это такое: кем написано, когда, с какой целью… И вот эти 150 рукописей пришлось сличать между собой и восстанавливать историю памятника.
- Может быть, есть определенные структуры в государственном аппарате, руководители которых просто должны иметь ученую степень?
- Я бы не сказал «иметь степень»… Но заниматься исследованиями - в идеале, наверное, да. Если это орган, который координирует деятельность научных подразделений, то возглавлять его должен уважаемый в научном мире человек. Если это орган культуры, желательно, чтобы руководитель был признанным экспертом в этой области.
Был такой уважаемый архивист Марк Ильин. Он говорил, что руководитель нашей службы должен быть, во-первых, администратором, во-вторых, практиком, знающим всю кухню, и, в-третьих, он должен быть исследователем. Если он не будет вести самостоятельное исследование, начнется деградация. Он перестанет быть хорошим руководителем, не будет понимать специфику профессии. Кстати, эти слова не означают, что исследователь обязан иметь ученую степень – у самого Ильина ее не было. Крупнейший специалист по эпохе Смуты Владислав Назаров - именно он автор статей о Смуте в Большой Советской Энциклопедии – у него тоже нет ученой степени. Его часто по ошибке называют доктором наук, а он даже кандидатом никогда не был.
Меня, кстати, очень тревожит настроение современной талантливой молодежи, которая считает постыдным иметь ученую степень. Я с этим не согласен. Постыдна не степень. Надо просто выбирать, в каком совете будешь защищаться.
- Можете привести примеры деградации, о которой говорил Ильин?
- У нас было такое, что на руководящие должности назначали случайных людей. В 1929 году случайно назначили человека недобросовестного и непорядочного. Он был осужден в 1935 году и отбыл положенный ему срок, успев перед этим развалить и сделать много безобразия в нижегородском архивном деле. Восстанавливать приходилось уже его приемникам. Так что назначение случайных людей – очень нехорошая и не полезная вещь.
- Как вы считаете, шлака сейчас стало больше или раньше его тоже хватало?
- Раньше тоже хватало. Мы просто забываем о том, что огромное количество диссертаций защищалось под эгидой так называемой академии общественных наук ЦК КПСС, и диссертация на тему «Выдающийся вклад Константина Черненко в развитие теоретического марксизма» ничего кроме смеха вызвать сейчас не может. Но их же защищалась прорва! Может быть, именно тогда были посеяны зерна, которые прорастают сегодня…
