Угрожали скормить медведю
Еще в Нижнем Новгороде я встретился с героем сюжета – 27-летним Исламом Умарпашаевым и его отцом. По их словам, “террористом” может стать любой мужчина в Чечне. И для этого не надо вступать на путь джихада, отращивать бороду и уходить в горы. Правозащитники утверждают, что “охота на ведьм” в республике набирает обороты. Обычная ситуация: во время боевых действий в горное селение заходила группа бородачей, требовали у хозяев хлеба, дров, батареек и т.д. Отказать нельзя – могут убить. Поэтому никто и ни в чем не отказывал… Подобные действия местному населению аукаются в наши дни, когда хозяина дома или его сына арестовывают за пособничество – правоохранителям нужно “выполнять план” по борьбе с терроризмом. Но до суда дело обычно не доходит – “пособники” просто пропадают.
Ислам Умарпашаев – один из немногих, кому удалось убежать от местных правоохранителей и скрыться и кто не побоялся дать показания.
Вкратце, история “террориста” Умарпашаева выглядит так. Когда-то вместе с другом-таксистом они подвезли незнакомых мужчин. Те оказались боевиками. Ислама посадили, а когда он вышел, то со своего мобильника разразился в Интернете критикой правоохранителей. В силу горячей кавказской натуры пост в Интернете был эмоциональным и несдержанным. В декабре 2009 года в дом Ислама пришли вооруженные люди, проверили у всех телефоны и забрали парня “на пару часов для беседы” в отдел милиции. Когда сын не вернулся, родители забили тревогу. В отделе милиции молодого человека не оказалось.
Только спустя четыре месяца Умарпашаев вышел на связь с родными. Ислам рассказал, что все это время находился в подвале на базе чеченского ОМОНа. От него требовали выдать коллег-боевиков и сильно били. Убедившись, что Ислам ничего не знает, парня приковали наручниками к батарее и грозили “скормить медведю” (на территории базы ОМОНа пленник видел вольер с волками и медведем). Сначала узника кормили раз в два-три дня, потом стали приносить еду чаще и водить в баню. Но бриться не давали – чтобы оброс ваххабитской бородой.
Все это время родители Ислама и помогавшие им правозащитники-нижегородцы из “Комитета против пыток” сильно надоедали чеченским правоохранителям, написали жалобу в Европейский суд по правам человека. Дошло до того, что к Исламу в подвал спустился важный омоновский чин. Пообещал, что скоро парня освободят. Но за это он должен написать, что все это время находился в Дагестане или Подмосковье, а его отцу следует отозвать жалобу из Страсбурга. Ислама обрили и отвезли в отдел милиции, где его ждал отец. В последний момент Умарпашаев-старший отказался забирать свое заявление из европейского суда. Нижегородцы помогли Исламу, а потом и его родным (отцу, матери и трем братьям) покинуть территорию республики.
– Чеченские следователи практически саботировали расследование уголовного дела о незаконном задержании, – заметил руководитель отдела расследования “Комитета против пыток” Дмитрий Утукин. – Командир ОМОНа даже отказался предоставить для опознания фото своих бойцов. Но потом показал фотографии 12 человек. На них Ислам узнал двух тюремщиков.
Дело вызвало международный резонанс, и его передали московской следственной группе. Следователь по особо важным делам Игорь Соболь развел в республике бурную деятельность. В 2011 году показания Умарпашаева удалось запротоколировать на базе ОМОНа. Но до сих пор дело до суда не дошло.
– Я не хочу возвращаться на родину! – заявил мне Ислам. – От кадыровцев я живым не уйду. Они будут пытать, а потом убивать. Но и здесь жить без средств к существованию тоже нельзя. Мне уже жениться давно пора, а у меня, извини, все отбито... У нас многие молодые парни в горы уходят, потому что довели. Я бы тоже против их беспредела ушел, если бы у меня связи были... И здоровье! Но я пойду до конца…
Отец Ислама заявил более категорично:
– При федералах лучше было! А сейчас... как будто свой народ истребляют.
Не единичный случай
Опыт борцов за права человека показывает, что история Ислама Умарпашаева – не единичный случай. 26-летнему Асланбеку Сайдахмадову тоже пришлось убегать с базы ОМОНа. Но с тех пор родители его не видели. В Чечне мне удалось разыскать мать Асланбека Марию Малаеву.
У Марии пятеро сыновей. Асланбек пропал, один сын убит и трое сидят в тюрьмах. О своей трагедии она рассказала абсолютно спокойным голосом. Только вздохнула под конец. После войны чеченцы, и женщины в том числе, стали суровее и выдержаннее – слезу у них не выдавишь.
– Сына забрали из дома. 3 августа 2009 года пришли люди в штатском и сказали, что отвезут его в отдел и через пару часов отпустят, – вспоминает женщина. – С тех пор я сына не видела. Я жаловалась в прокуратуру, полицию, следственный комитет и т.д. Ничего добиться не смогла. В октябре ко мне домой явились омоновцы в форме и потребовали документы на квартиру. Когда я отказалась их отдать, они перевернули все в доме. Старший признался, что Асланбек от них сбежал. Они ушли, но потом еще долго преследовали меня: стояли у дома, ездили в общественном транспорте. Зачем я им нужна?
Тем временем Асланбек связался со своей тетей (матери он звонить боялся) и сказал, что прячется в Астрахани. Парень рассказал, что его заставили отрастить бороду, чтоб он стал похож на боевика. Его хотели отвезти в лес и убить – так стражи порядка “поднимали” показатели по борьбе с терроризмом. Вскоре связь с Асланбеком прервалась. А в январе 2010 года мать узнала, что сын якобы написал объяснительную, в которой говорилось, что его никто не похищал, просто поругался с матерью, так как она не разрешала жениться, и уехал в Астрахань.
– Мы с ним не ругались, и я, наоборот, даже заставляла его быстрее жениться, – рассказывает Мария Малаева. – Понятно, что его заставили написать эту бумагу. Зачем его забрали? Что он сделал? Если он виноват, то его должны судить! Но дело постоянно закрывают. Все боятся. Даже адвокат сказал мне, что не будет заниматься делом сына, и вернул деньги.
“Виновные лица не привлекаются”
Диалога с чеченскими правоохранителями не получилось. Пресс-секретарь МВД Чечни Магомед Дениев на скромную просьбу ознакомиться с работой сотрудников их ведомства с ходу заявил, что на территории республики введен режим КТО (контртеррористических операций) и поэтому он “не может брать на себя ответственность”.
В распоряжении корреспондента “МК в Нижнем” оказалась уникальная бумага, в которой на запрос правозащитников из “Комитета против пыток” по поводу похищения людей и пыток в полиции первый помощник республиканского прокурора Николай Хабаров признается в полном бессилии следователей. Приведу несколько характерных цитат: “Органами следствия своевременно не проводятся неотложные следственные действия, не организовано надлежащее взаимодействие с оперативными службами. Ведомственный контроль за расследованием уголовных дел со стороны руководства Следственного комитета фактически не осуществляется. Конкретных мер к устранению выявленных нарушений закона, на которые указывается органами прокуратуры, не принимается. Виновные лица, допускающие нарушения закона, неэффективное расследование, к установленной ответственности не привлекаются. Имеют место факты укрытия преступлений, связанных с похищениями граждан, непосредственно самими следователями СУ СК РФ по ЧР”.
В следующих выпусках “МК в Нижнем” мы расскажем о том, как в Чечне работают нижегородские юристы-правозащитники и почему их называют шпионами.
