А Мурманск подумал, что трупы летят
- Александр Николаевич, за вашу практику были прецеденты, связанные с атомной опасностью?
- За мою практику серьезных аварий не случалось. Вот на «Ленине» в 1967 году была проведена уникальная операция - полностью заменена атомная установка. Когда ледокол строился, поставили три реактора ОК-150. Через несколько лет эксплуатации опыт показал, что установка недоработана…
- Там авария была, проще говоря.
- Ну, и это было небольшое мероприятие… И встал вопрос: что делать? К тому времени уже для нового поколения ледоколов был спроектирован реактор ОК-900. По размерам два новых реактора хорошо вписывались в габариты «Ленина». И в 1967 году вся старая «начинка» весом 3,5 тысячи тонн была вырезана, затоплена в Карском море – и в течение трех лет поставили новую двухреакторную установку. Она показала себя с хорошей стороны.
- Тем не менее, нельзя сказать, что после «Ленина» у нас безаварийная была эксплуатация атомных ледоколов. Вот «Сибирь» раньше срока остановили…
- На «Сибири» качество парогенераторов было не на высоте. Они очень быстро выходили из строя, а без них невозможна работа энергетической установки. Парогенераторы – это масса трубок, через которые проходит вода первого контура и образуется пар во втором контуре, который уже идет на турбины. К сожалению, ледокол «Сибирь» из-за этого встал. Долго решался вопрос о его восстановлении, но к тому времени было построено пять новых атомоходов, и необходимость в ремонте «Сибири» со временем отпала.
- «Сибирь» уже распилили?
- Этот ледокол стоит в холодном отстое и вместе с «Арктикой» готов к утилизации.
- Есть ли данные, сколько людей погибло от радиации за всю историю атомного ледокольного флота?
- Облучение у нас случалось , один случай, когда от инфаркта человек умер… Травматические случаи были, но от переоблучения никто не погибал.
Однажды произошел анекдотичный случай: вопрос решался на уровне мурманского обкома. Когда судно находится в море, для посещения реакторного отсека нужно надевать защитные комбинезоны. На каждый заход дается новый костюм. После длительного плавания их накапливается очень много. И в порту судно сдает это все на береговую базу. Наша служба радиационной безопасности решила это дело упростить. То есть не в узлы эти костюмы завязывать, а набивать несколько комбинезонов в один. И вот эти набитые костюмы, которые стали похожи на манекенов, сбрасывали с борта на берег. А кто-то шел в это время рядом по сопочке - и по Мурманску разнесся слух, что с ледокола “Ленин“ сгружают трупы. Дошло до того, что капитана вызвали на Обком. Он говорит: не знаю, в чем дело. Начали разбираться – и оказалось, что это такое рационализаторское предложение! И вот байки насчет гибели людей на атомоходах от радиации – они оттуда пошли.
Не все льды подвластны
- Хорошо, а были опасные моменты, не связанные с реакторными установками? На той же «Сибири» был случай, когда атомоход встал на льдину и не мог ее продавить…
- Да, бывает в Арктике лед, который неподвластен даже ледоколам. Корабль тогда разогнался сильно, вылез на льдину и сильно накренился. После этого случая ограничили скорость работы наших судов. У нас подобных прецедентов не было, но когда в штормовое море попадаешь, начинаешь думать: зачем я вообще пошел в моряки…
- Во льдах вас зажимало?
- Конечно. Бывали случаи, что даже атомоход не в состоянии идти. Просто останавливаемся и ждем, когда ветер сменится либо когда сжатие прекратится. А бывает, что льды нарастают все больше и больше…
- И корпус при этом может повредиться?
- Нет, не может. Корпус под углом сделан. Лед упирается, ломается и уходит вниз. В свое время Нансен на «Фраме» несколько лет в Арктике дрейфовал – корабль деревянный был, но яйцеобразный. Его просто выжимало льдом наверх, потом лед отойдет – и «Фрам» плывет дальше.
Кто в Арктике ходит – тот и хозяин
- Правда, что почти все атомные ледоколы, несмотря на их славное советское прошлое, сейчас стоят без дела?
- Сейчас эксплуатируются «Россия», «Ямал», «Таймыр» с «Вайгачом»… Вот «Россия» недавно забрала на борт полярную станцию СП-39 и высадила новую – СП-40.
- А «Советский Союз»?
- Он без дела, и ему тоже грозит утилизация. Там не надо менять реакторы, они еще прослужить могут. Просто востребованности в таком количестве ледоколов нет. Пяти кораблей сейчас вполне хватает, чтобы закрыть все нужды плавания в арктическом регионе. В советское время – да, были другие задачи по освоению Арктики, планировалось даже построить 15 атомоходов…
- Но ведь новые хотят построить…
- Да, три новых планируется – это на перспективу. Сейчас Арктику очень интенсивно делят. А на Севере кто хозяин? Кто там постоянно ходит. Для России не проблема, построить один-два атомохода, это не такие большие деньги. Один атомный ледокол – это примерно миллиард евро. И свое присутствие в Арктике мы можем поддерживать только с помощью ледоколов.
- А иностранные суда сейчас там часто появляются?
- Сейчас их много транзитом… В этом году 38 судов прошло, из них добрая половина – иностранные суда.
- Каких животных вы видели в Арктике?
- Сейчас, после того, как на них запретили охоту – белых медведей много в Арктике встречается. Мы даже иногда забирали медвежат на корабль - они вырастали, становились опасными для человека, и мы их отдавали в зоопарк. Киты встречаются, моржи. Тюленей очень много – особенно в Белом море. Один раз мы летом возвращались в Мурманск, и на ледокол сели девять полярных сов. Видимо, летели и решили отдохнуть. Вот из них несколько штук решили не улетать, и мы их в Мурманск привезли. Но самое экзотическое животное – это муха. Их не убивают на ледоколе. Если завелась муха – она так с тобой всю навигацию и ходит. Там же, в Арктике, насекомых нет… А один раз наш гидролог увидел какое-то животное, похожее на Лох-Несское. Это было ночью, но ночью там тоже солнце светит…
По следам Баренца
- Вы участвовали в спасательных операциях, когда была уже критическая ситуация?
- В 2006 году у Новой Земли одна экспедиция искала место стоянки Баренца – и нашла его. Высадились туда на небольшом катерке – они его “ботик“ называли. Поставили палатки, но ночевать решили на своем “ботике“. Утром проснулись – палатки разорваны, медведи пришли. Потом их “ботик“ на берег волнами вынесло, и они из-за ветра не смогли от берега отойти. У них собака была, ружья с собой. Но медведь – он хоть и боится звука выстрела, но далеко не уходит, его все необычное привлекает, это любознательное существо. И вот эту экспедицию пришлось спасать. Два атомохода туда пришли и своими катерами их оттаскивали. Особой опасности для жизни не было, но около десяти медведей рядом с ними все же прогуливались.
А когда мы этих ребят сняли, пришла Новоземельская бора. Это ветер, дующий с горного побережья в море с огромной силой. Бывает, бора суда отрывает от якорей и уносит. Наши анемометры, которые рассчитаны на 30 м/сек., зашкаливали. Я даже не выпускал на палубу матросов измерить ветер, потому что туда невозможно было выйти. И ледокол один якорь не удерживал – два якоря пришлось стравливать. Так что их бы там, наверное, сдуло. В таких случаях надо там ложиться, прятаться, закапываться…
- Они не знали, что будет такой ветер?
- Нет, не знали. Это не такое частое явление. В общем, место стоянки Баренца они нашли, но до конца свою экспедицию завершить не успели.
- А вообще какая температура за бортом атомного ледокола?
- В Арктике до -40 градусов по Цельсию доходит. Ниже редко бывает, потому что вода через толщу льда передает свое тепло. Вот на суше - до -50 может быть.
