Стоит ли нагнетать панику?
Перед самым Новым годом, 27 декабря 2013 года, 34-летняя Екатерина Матросова ушла на работу в районе Молитовки и пропала. Обычно путь следования женщины - по площади Комсомольской, улице Воротынской и далее до пивзавода. Идти недалеко, но до работы будущая мама (Екатерина находилась на четвертом месяце беременности) недошла.
22 января по факту исчезновения было возбуждено уголовное дело по статье «убийство». До сих пор дело находится на особом контроле у руководителя Следственного комитета.
На призыв волонтеров организовать поиски пропавшей женщины откликнулись около 60 человек, среди которых были в основном родственники и коллеги по работе Екатерины. Вместе с 40 солдатами они не по одному разу прочесали район Молитовки, но найти каких-либо следов Матросовой не удалось.
Появилась версия «депрессивной беременности» - дескать, в таком состоянии женщина сама не знает куда идет. Волонтеры даже обзвонили монастыри, в которые Екатерина могла отправиться в случае неожиданного «просветления». По другой версии, это могло быть похищение. Вспомнили, что в том же районе пять лет назад женщину затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. И вот до сих пор от возможных похитителей Екатерины Матросовой никаких звонков или требований не поступало.
1 марта в Сормове не вернулась домой 27-летняя мама двухмесячного малыша Татьяна Токарева. Волонтеры выяснили, что Татьяну вечером 3 марта зафиксировали камеры видеонаблюдения на улице Пролетарской в Канавинском районе. Но найти женщину пока так и не удалось.
И последний случай. Вечером 15 марта ушла из дома и не вернулась 37-летняя Наталья Пудова. Мать двоих детей искали родственники, знакомые, волонтеры… А спустя две недели ее тело в лесу обнаружил случайный прохожий. Муж покойной, кстати, заявил, что та пропадала уже не в первый раз. Несколько лет назад, когда они еще не жили вместе, Наталья уходила из дома на несколько дней. А нагулявшись, возвращалась невредимой.
Но это случаи, ставшие достоянием общественности. А сколько людей пропало на самом деле?
“Еще нарожают“
Исчезновения женщин вызвали небывалую гиперактивность нижегородцев на городских форумах. Горожане выдвинули две основные версии: женская блажь и маньяк-«серийник».
Первая версия, конечно, имеет право на существование. Достаточно вспомнить недавний трагический случай в Нижнем Новгороде, когда молодая женщина выбросилась из окна вместе с маленьким ребенком.
- От предродовой и послеродовой депрессии женщина может потерять ориентацию в пространстве или «в знак протеста" бросить ребенка и пойти куда глаза глядят, - говорит психолог Андрей Камин. - Это возможно, как и при любом психозе. Послеродовый психоз (не депрессия) может носить характер постинтоксикационного делирия, который встречается гораздо чаще. Он известен как "белая горячка". Реже могут возникать болезненные идеи, в том числе и связанные с ребенком.
С другой стороны, современный социум «дарит» нам самых экзотических преступников и психопатов. В полиции не исключают версию появления маньяка. Но в криминальных сводках «работа» маньяков – единичные случаи в многочисленных исчезновениях людей.
Тем временем, появился третий взгляд на события, который условно можно назвать «ультраконсервативным». Корреспонденту «МК в Нижнем Новгороде» эту версию изложил наш современник российский философ Алексей Касацкий:
- Эти страсти в нижегородской блогосфере – своеобразный показатель умонастроений общества, который свидетельствует о более чем нехорошей тенденции, пришедшей к нам от вырождающейся протестантской культуры Запада. В ней сиюминутное доминирует над вечным, а мелкое - над важным. В данном случае разрозненные частные события, которые, увы, всегда были и будут, занимают умы больше, чем действительно важные и необходимые для выживания нации вещи.
Представим, например, древний Нижний Новгород, в котором потерялось три женщины. Все горожане вместо того, чтобы заниматься своим делом, ринулись их искать. На крепостной стене нужного количества часовых нет, воду и провиант подвозить и запасать некому, примитивные коммуникации функционируют вполсилы… Все ищут трех пропавших женщин. А тут набег татар! Наши мудрые предки позволить такого себе не могли и рассуждали проще: найдутся - хорошо, нет – новых граждан нарожают. Но город должен жить!
«В силу экономических причин»
Общественники, для которых поиск пропавших стал профессией, констатируют, что энтузиазм нижегородцев можно наблюдать только в виртуальном мире. Лазить по помойкам и подвалам желают единицы.
- В Интернете принять участие в поисках вызывается человек 400, а реально приходит для обхода три-пять человек, - поделился нижегородский поисковик-волонтер Сергей Шухрин. - Я бы не стал наводить панику и объявлять тревогу, что «у нас пропадают беременные». Эти три случая никак не связаны между собой. Статистика по стране приблизительно одна и та же, поэтому не стоит выделять беременных и родивших женщин в отдельную категорию. Да, за последние три года это единственные случаи, но потеряться может каждый. Например, в прошлом году в РФ пропало 17-18 тысяч детей. И около 10% из них не нашлись. По взрослым цифры больше.
В то же время Сергей Шухрин отмечает, что для поиска людей используются не все возможные средства. Обычно волонтеры размещают информацию с просьбой о помощи в Интернет и расклеивают на столбах объявления с приметами “потеряшек“. А ведь есть еще огромные видеоэкраны МЧС, телевизионные панели в торговых центрах, радио, телевидение, канал “скорой помощи“, рации у таксистов, общественный транспорт, смс-рассылка сотовых компаний...
- Если информация будет оперативно идти по всем фронтам, то поиски будут гораздо эффективнее, - уверен Шухрин.
Увы, эти механизмы не задействованы в силу экономических причин: расклеишь ориентировки в маршрутке - так тебе за это штраф выпишут!
Или монастыри, где зачастую оказываются пропавшие. Волонтерам приходится их обзванивать, а ведь оттуда могли бы сообщать, что к ним пришел непонятный человек…
- В идеале вся информация должна стекаться в некий координационный центр. Тогда бы все было гораздо оперативнее, - продолжает Сергей Шухрин. - Кроме того, люди обычно рассчитывают на работу полиции и МЧС, поэтому иногда вяло реагируют на наши призывы. Но опыт показывает, что усилий этих ведомств недостаточно.
