О православных гимназиях
- У нас в школах происходит дегуманизация образования. У нас есть у государства заказ на гуманитариев? Философов, историков?
А это ведь осмысление, кто мы такие и для чего мы живем. Если нет гуманитарного образования, мы будем сносить старые здания, вместо парков строить каменные джунгли. И это делаем мы с вами. Не китайцы, не марсиане, а нижегородцы. К кому претензии предъявлять? Нам необходим дух единения. И не праздные слова – любовь к Родине, к земле.
Что делает в этой ситуации митрополия? Мы создаем гимназии.
У нас есть желание развить обычное школьное образование с православным компонентом. Эти учреждения очень востребованы, у нас там конкурс 2-3 человека на место.
В православные гимназии мы ни в коем случае не берем детей только из проверенных православных семей. Главное, чтобы ребенок мог освоить гимназическую программу. Иногда священники спрашивают: “Почему мое чадо не взяли?" Не взяли, потому что ребенку будет тяжело учиться.
Там, в гимназии, для ребенка создается неагрессивная среда обитания. К учителям предъявляются повышенные требования: чтобы они соблюдали дресс-код, чтобы на ребенка никто не кричал и не повышал голос. Тогда ребенку интересно, он начинает загораться… У нас был однажды скандал: наша семеновская гимназия по всем возрастам и предметам заняла первое место на олимпиаде. Детей-то там не так много…
В этом году мы планируем открыть еще одну православную гимназию – в Канавинском районе, бывшая школа №150. Это здание пришло в негодное состояние. На этом месте был намечен развлекательный центр. Но я попросил полпреда в нашем округе, и мы делаем проект, чтобы была гимназия с военно-патриотической направленностью. Школа рассчитана на 600 человек, и в этом году мы делаем первый набор с 1-го по 4 класс, 160 детей… Дело многотрудное, но мы им занимаемся.
О состоянии школ и детсадов
- Надо заниматься детьми – не только с религиозной точки зрения, а вообще. Чтобы они не были оставлены. И школы надо ремонтировать, и детские сады приводить в порядок. Нет денег? А что же у нас деньги есть в компаниях? Все банки и офисы в золоте, в бронзе… А на школы нет денег? Значит, эти деньги неправильно перераспределили. И если бы каждый серьезный человек взял бы под опеку школу и детский сад, проблем бы не было: одним особнячком меньше - и все. Это же наши дети, ну что вы?
У нас проблема с детсадами, 25 лет назад их раздали или перепрофилировали. И вот такое же сегодня может случиться со школами. Мы стараемся этому противодействовать, к зданиям привлекаем попечителей.
Вот когда ко мне глава Канавинского района пришел с вопросом: с чего начинать? - я ему сказал: “Займись школами. Они все как грязный потертый портфель“. А он мне: помогите, попросите у предпринимателей! Мы собрались. Вот на ремонт город выделил 800 тысяч рублей. Предприниматели потратили 36 млн. Где крышу, где окна, где двери – разве плохо? И вот так же, камушек по камушку - надо собирать свою страну.
О возрождении и обрядовых барьерах
- Четверть века назад было много скептиков, говорили, что возрождение церкви невозможно. Задавались вопросами: зачем храмы открывать, кто туда будет ходить; зачем семинарии открывать, кто учиться будет; зачем древности реставрировать, где специалистов возьмем?.. И вот этих возражений было много. Но мы возродились. Это было невозможно человеку, но возможно Богу. Это чудо. Все говорит о том, что наш народ живой, он не утратил связь с Богом. И моя задача как пастыря – зло перебить добром, нечестие чистотой, осквернение святостью. Враз все не удается. Где баллистические ракеты, чтобы бесов победить? Где эти пушки? Молитва и пост.
И вот святейший патриарх Кирилл поступил на служение в эпоху развития церковной жизни. В деле развития мы идем по пути не столько изобретения нового, сколько возвращения к церковной жизни и устоям.
Символом возрождения должны стать не приходы, а общины. Приходы – это пришел-ушел. Община – это более глубокое погружение в церковную жизнь.
Мы сегодня уже не крестим взрослых без предварительной катехизации, и даже грудных не крестим без понимания того, что восприемники – не воцерковленные люди. Вначале мы встречали непонимание и недовольство, а сейчас люди больше благодарят.
О строительстве храмов
- В Нижнем Новгороде полтора миллиона населения, 50 храмов, и 25 из них - в Нижегородском районе. Автозавод – три храма, Приокский район – три храма. У нас катастрофически не хватает приходских общин. Храмы должны быть в шаговой доступности. Поэтому нами разрабатывается программа: до 2020 года в каждом населенном пункте епархии должно появиться место для молитвы. Если в селе два-три дома, там будет стоять поклонный крест. Если там проживает 50-100 жителей, построим часовню. От 300 до 500 жителей – храм-часовня. От 500 и более жителей – будем строить храм.
На первый взгляд эта задача кажется неподъемной. Пока что мы пытаемся понять, как это сделать.
Если бы это было не востребовано, а было бы только наше пожелание, это бы выглядело как фальшь. А на самом деле в каждом населенном пункте хотят, чтобы было место для молитвы. Священникам за много километров приходится выезжать, чтобы кого-то причастить.
О духовной семинарии
- К нам поступает меньше абитуриентов, чем мы можем взять. Три года назад взяли 18 человек, обычно же мы берем 40-45. Это связано и с увеличением семинарий, и с демографическим спадом… Хотя в женском училище нет недобора. Недавно мы стали брать на заочный сектор мирян-мужчин.
И вот 18 человек пришли на очный, на заочный – 25. Эти люди состоялись в жизни, и они желают оставить свое занятие и служить Богу.
О консерватории
- Произошла информационная война. Как она была выстроена? Вот, хочет церковь забрать здание у консерватории… Вы против? Конечно, против, кто же за? Такое ощущение было, что батюшки – красноармейцы, стоят с винтовками у консерватории, через полчаса поднимут на штыки наших любимых профессоров и все виолончели выбросят на улицу.
На самом же деле вопрос не ставился так и не ставится сегодня. У нас не было ни одного случая, чтобы мы занимались освобождением здания и ухудшением условий предыдущих пользователей. Вот Саров: в храме преподобного Серафима был театр. Построили новый театр, много лучше, и получили театр и храм. Дивеево: было на территории монастыря два учебных заведения - общеобразовательная и коррекционная школы. Мы вместе с благотворителями построили два новых помещения и перевели детей туда. В Нижнем Новгороде на территории монастыря «гостил» планетарий в храме святителя Алексия. Но мы же построили планетарий и освободили храм. Что здесь такого? Кого мы обидели?
И предполагался такой же механизм по этому делу, его надо проработать. Что мы хотим? Первое, в центре города выделить площадку под будущую консерваторию. Чтобы не застроили город супермаркетами и кабаками. Второе, составить техзадание. Третье, заказать проект. Говорят, дорого, миллиарды… Но не дороже денег! В нашей жизни не надо заниматься противопоставлениями. Надо все решать мирно.
Моя жизненная позиция: мы ничего не будем разрушать, не созидая нового. Я узнавал об уровне нижегородской консерватории. Наша – старейшая, со славными традициями и устоями. В Питере построили новый Мариинской театр – почему бы нам не построить? В Сочи строят, здесь не строят. Ну почему? Надо привлечь деньги – федеральные, благотворительные, и делать хорошее дело. Когда мы научимся друг с другом разговаривать? Ну не стоит вопрос, чтобы разрушить.
Я как монах смиряюсь – ну что ж, такая у меня паства ершистая, будем жить и так пока. Но никогда не стоит вопрос кого-то обидеть, выбросить.
О ситуации в Украине
- В моем понимании мы один организм. И вот одна рука сильно загнила, началась гангрена. Гангрена не лечится, но есть чудо, все исцеляется… Мы пока эту боль не так сильно ощущаем, но мы один народ, одна земля, одна культура. Просто по какой-то причине мы согласились, что это другая земля, другой народ. И они согласились... Вот этой скорби предшестовоавала другая проблема – церковный раскол. Там политики разыграли в противостоянии религиозную карту, чего не дал сделать патриарх Алексий Второй.
Не надо охотой на ведьм заниматься. Но если мы не будем заниматься укреплением своих национальных традиций, мы будем очень легко уязвимы.
У нас не прерываются отношения с украинской православной церковью. Когда в Почаинскую лавру приехали два автобуса боевиков, многие наши священники получили SMS от друзей с просьбой помолиться, что есть вот такое насилие. Если будет гуманитарная проблема, станем поддерживать, вне всякого сомнения.
Я надеюсь, что эти трудности подвигнут их на объединение.
Об останках, поднятых на месте гостиницы «Москва»
- У нас скоро закончится эта эпопея. Мы строим храм-часовню в честь святителя Николая и захороним там все кости. Не уберутся в храме, возле храма поставим ковчег. Надо чтить останки своих предков, чтобы мы любили свою землю.
О тяге к экзотике и святой земле в центре города
- В Сарове один ученый мне говорит: “Что Церковь может дать? Вот у меня друг в Москве едет в Индию учиться у гуру безмолвию и тишине“. Я ему отвечаю: “А вы были в Дивеево? Нет. А вот сюда люди едут со всего света учиться святости и чистоте“. Кто такой преподобный Серафим? Учитель безмолвия, пустынник. Ведь он почти всю жизнь провел в затворе. И вот когда мы все здесь отвергнем, поедем в Индию учиться тишине… У нас же свои безмолвники есть! Почему мы ими не дорожим?
В храме врачуется душа. Это наша главная задача. Не консерватории, не дома, не поля, не пароходы – все это пустое. И почему мы консерваторией начали заниматься? Только из-за храма. Потому что там изначально приносилась бескровная жертва Богу.
Или вот Казанский храм на съезде построен. Мне задавали вопрос: а зачем вам еще один храм, мало что ли? Практически он не нужен. Но нашими предками эта земля была посвящена Богу в честь освобождения Москвы от поляков. Вот чтобы у нас не было новых поляков, мы должны не кабаки там строить, а восстанавливать храм. Там святая земля, и ее нельзя подвергать поруганию.
