Проблемы превращаются в драматургию
Бессменный художественный руководитель «Пиано», режиссер и директор нижегородской школы-интерната для глухих детей Владимир Чикишев проводит нас в репетиционный зал. Это небольшое камерное помещение со зрительским залом на три ряда. Там же находится режиссерский пульт. Сцена занимает большую часть помещения. Сбоку шведская стенка, за «задником» – декорации.
На сцене маленькими актерами руководит дочь Владимира 21-летняя Настя, педагог школы. Она выросла в этой школе вместе с родителями и с детства знает язык жестов.
Мы с Владимиром тихонько разговариваем у режиссерского пульта. Хотя можем говорить в полный голос – неслышащим актерам мы не помешаем.
Репетиция - не только ключик к пониманию спектаклей. Это важнейший педагогический момент. Проблемы адаптации и интеграции инвалидов, о которых так любят рассуждать на разнообразных конференциях, в “Пиано“ превращаются в драматургию.
- Мы уходим от бытового взгляда на наших актеров, - объясняет Владимир Чикишев. - Для нас важно, чтобы даже на фотографиях это были люди, у которых все нормально. На самом деле эти дети живут с глубинными обидами на окружающий мир. Это не всегда проявляется внешне, но они есть.
На площадке ребята работают с мячами разных размеров и кусками ткани. Задача – максимально «отработать» предмет, прочувствовать его и все действия, которые с ним можно сделать. И главное - получить от этого удовольствие.
- Девчушкам всегда интересно возиться с тряпочками, что-то из них делать. А мы им показываем множество способов и вариантов такого взаимодействия. И она становится снежным сугробом, облаком, птицей и т.д. В этот момент она себя чувствует художником, - продолжает Владимир Чикишев. - К примеру, знает ребенок тысячу слов. Но когда мы его просим из этих слов составить композицию, он использует определенный набор образов, которые для него актуальны и важны. Здесь искусственная ситуация, где есть атмосфера, игра и композиция. Ведь из одних и тех же кубиков можно составить самые разные объекты. Здесь кубиков нет, есть движения и жесты. Дети рисуют своим телом – выстраивают композицию по определенным правилам. И делают удивительные открытия. Это не стихийная игра. Это понимание себя в игре.
Почему-то вспоминается детство и чердак в дедушкином деревенском доме. Можно часами сидеть в пыли и перебирать ненужную взрослым рухлядь. А для ребенка это миллиарды открытий...
Саундтрек только для зрителя
Перед ребятами не стоит задача что-то выучить и показать. Она появится, когда актеры будут чувствовать себя абсолютно естественно на сцене. В конце апреля ребята будут выступать с этим спектаклем в Питере. Не буду раскрывать название – зрителя ждет очередной сюрприз. По мнению режиссера, любое выступление «Пиано» зависит от качества диалога на сцене. Поэтому каждая репетиция - это бесконечная импровизация.
Удивляет очень подвижная мимика актеров, более яркая, чем у обычных людей.
- Мы не работаем отдельно с мимикой, - говорит Чикишев. - Я думаю, что она зависит от состояния ребенка - чем насыщеннее окружающая атмосфера, тем она выразительнее и ярче. У наших детишек мимика связана с реализацией, желанием состояться, желанием быть! Если сейчас сюда привести обычных детей, то их лица первое время будут напряженными, но в процессе работы сильно изменятся. А потом они перемешаются с актерами, и не поймешь, кто слышит, а кто нет. Мы стираем границу в «страну глухих»!
Если смотреть на маленьких детей, все они очень красочны и многообразны. А когда вырастают, краски начинают исчезать... Но в театре они могут сохраниться на всю жизнь. К нам приходят наши выпускники и приводят своих детей – например, вот двое на сцене....
На репетициях всегда звучит музыка. Но не для того, чтобы артисты под нее двигались. Глядя на ребят на сцене, трудно поверить, что они ее совсем не слышат – настолько синхронны их движения.
- Они слышат только тишину. Музыка звучит для тех, кто ее слышит – зрителя, - поясняет художественный руководитель «Пиано». - Но есть мистическое свойство музыки – имея волновую природу, она может проникать в человека и без помощи органов слуха. Есть язык дельфинов, птиц, китов... Мы не можем их понимать, но можем чувствовать. У нас нет задачи «совместить» музыку и человека – это происходит само по себе. Мы к этому хулигански относимся – постоянно меняем музыку.
Владимир специально включает другой трек на компьютере, и плавные перекаты сменяются ритмичной музыкой в стиле балканских хороводов. Удивительно, но дети на сцене моментально чувствуют перемену и начинают двигаться иначе.
- Есть визуальный язык, он очень метафоричен и образен. Это своеобразное эсперанто, на котором могут говорить все без исключения, - говорит Владимир Чикишев. - Сейчас задача Насти - научить детей самим создавать этот язык.
Тем временем на сцене Настя начинает провоцировать учеников - те двигаются быстрее, играя с невидимыми предметами. Слышится детский смех, в котором дефекты речи пропадают сами собой.
- Они сейчас творчески хулиганят под присмотром педагога. Его задача - мгновенно превратить хулиганство в композицию. Дети этого даже не замечают и учатся общаться между собой, - объясняет наш собеседник. - Это уже самостоятельные поступки, которые определяют дальнейшую жизнь. Ребенок сам выбирает себе нагрузку, темп и т.д. – учится самостоятельно мыслить и принимать решение.
«У нас нет теории»
Следует усложнение задания – нужно играть уже с несколькими воображаемыми предметами. Вновь звучит меланхоличная музыка.
С виду одно и то же движение может изображать падающий лист, дворника или канат. Как в мультфильме «Пластилиновая ворона» - «может быть корова, а может быть собака». Со стороны это напоминает восточные единоборства, где каждое движение глубоко философски осмысленно – как медитация на определенное действие. Актеры неторопливо кувыркаются через голову, ходят на руках. Владимир признается, что акробатикой они также специально не занимаются, все происходит само по себе. И приоткрывает другие тайны:
- Настя работает по заранее намеченному плану, но при этом импровизирует. Она знает, что на спектакле дети должны обладать определенными качествами и интуитивно подбирает необходимые средства, чтобы раскрыть и развить маленьких актеров. Это в первую очередь взаимодействие и самостоятельность - ведь педагога уже не будет с ними на сцене. Поэтому во многих наших спектаклях режиссура выстраивается не на внешних сюжетах, а на внутренних состояниях – на очень условных понятиях и образах, где минимум конкретики.
Чтобы подготовить одного актера, всегда требуется разное время. Кто-то вливается в процесс за пару месяцев, а кто-то более года. Например, маленькая София два года назад пришла в школу и через месяц уже играла в театре. Но это, пожалуй, исключение! Требования к актеру простые: ребенок должен быть любознательным, свободным и любить играть.
- У детей активность гораздо больше. Вот малыш на сцене – он только пришел в школу и пока разговаривать-то не умеет... Но он чувствует, видит и перенимает. Он не запоминает и повторяет, а делает по-своему, - говорит Владимир Чикишев. - Поэтому у нас нет теории, только живая практика. Провокации, игры и хулиганство – обязательная часть педагогического процесса. На сцене главное событие спектакля – дети. Мы убираем все лишнее и оставляем ребенка, занятого делом и умеющего жить среди людей. Ведь театр - это не форма развлечения, а форма диалога.
Два часа репетиции пролетели незаметно.
Подробнее о методиках Владимира Чикишева мы расскажем в следующих выпусках «МК в Нижнем Новгороде».
