Частники не справляются
37-летний Федор Масленников родом из Ворсмы. С детства ходил с отцом на охоту. После школы поступил в Вятскую государственную сельхозакадемию на факультет биологии и охотоведения. По окончании, с 1998 года стал работать охотоведом Павловского района. С 2005 года – межрайонным охотоведом. В его подчинении находилось восемь районов. В 2010 году работал начальником отдела государственного контроля в Министерстве экологии. Потом опять вернулся в Павлово – опять начальником Павловского межрайонного отдела. В этом году Федор Масленников во второй раз переместился в областной центр.
- Как вы считаете, имеющейся в распоряжении охотоведов техники достаточно?
- Конечно, нет! Это моя первая задача – выбить финансирование на технику. В идеале в каждом муниципальном районе (их всего 52) у нашего специалиста должен быть автомобиль и снегоход. У тех кто «на воде» - мотолодка. Другая проблема – кадровая. Желающих на должность охотоведа всегда было много. Но людей с профильным образованием мало. Среди наших специалистов есть и бывшие военные, и правоохранители. В планах – заняться обучением сотрудников, повышать знания в области биологии и ведения охотничьего хозяйства в целом.
- Появление межрайонных отделов – это плюс?
- Думаю, да. Раньше, когда было просто по охотоведу на район, он не всегда мог оперативно принять решение. Сейчас же в межрайонном отделе есть человек, который координирует деятельность сотрудников на местах, оказывает методическую помощь при проведении мероприятий, анализирует работу отдела в целом. Это гораздо удобнее.
- Какую тенденцию в областной охотничьей жизни вы в первую очередь заметили, вступив в должность?
- В настоящее время увеличивается площадь общедоступных охотничьих угодий. Сейчас в Нижегородской области около 20% составляют угодья общего пользования.
Некоторые «частники» не выполнили взятые на себя обязательства, и угодья у них изымают. Например, «Русская охота» в Дивеевском районе
- Мы уже три года живем по новому ФЗ «Об охоте». Все это время много говорится об увеличении полномочий егерей охотничьих хозяйств, ведь без правоохранителя рядом они фактически бессильны...
- И правильно говорили. В результате появился ФЗ №201 от 23 июля 2013 года «О внесение изменения в ФЗ «Об охоте». В нем прописано, что егерь – производственно-охотничий инспектор с «корочками» и нагрудными знаками. Сейчас разрабатывается положения о деятельности егеря. Мы надеемся, что когда его окончательно спустят в регионы, документ значительно улучшится. Егеря пройдут соответствующее обучение, и у них будет право составления соответствующего акта (он сейчас также разрабатывается) о правонарушении. Также егеря будут иметь право проверки документов на охоту (разрешения на оружие, охотничьего билета, разрешения на добычу охотничьих ресурсов и путевки), останавливать и осматривать подозрительные транспортные средства. А за неподчинение производственно-охотничьему инспектору грозит наказание – лишение права на охоту от года до двух лет.
Приоритет активистам
Еще одна многострадальная тема – распределение лицензий на копытных в «общих» угодьях. Официально они распределяется «барабаном» - через лотерею. Неофициально – «своим да нашим». Увы, даже официальный способ вызывает нарекания порядочных охотников.
По идее, получать путевки должен тот, кто больше делает для развития угодий - активисты. Например, ставят кормушки и солонцы и распахивают поля. А что слепое «колесо фортуны»?.. Стоит вспомнить ситуацию, о которой «МК в Нижнем» уже рассказывал: скандал депутата Владимира Буланова с местными охотниками, которых он называет «главными браконьерами» на территории Арзамасского района. Они же и получили по лотереи путевки на копытных. Правда, потом результаты лотереи были аннулированы. Арзамасский случай не единичен. Похожая ситуация была в 2012 году и в Семенове.
- С таким распределением я не согласен, - говорит Федор Масленников. - Я бы 10% квот оставил активистам. А лотерею следует проводить не в райцентрах, где действительно могут раздать «своим да нашим», а в Нижнем Новгороде, в Министерстве экологии, и с участием общественных наблюдателей. Должна быть единая комиссия, которая это решает.
Еще одна наболевшая нижегородская тема: вип-охота, в том числе и с вертолетов. Увы, подобное становиться уже тенденцией и в нижегородских краях. Заводятся уголовные дела, но до судебного вердикта они зачастую не доходят – их просто «марафетят».
- Действительно, не все уголовные дела доводятся до логического конца. Где-то 10%, - прокомментировал наш собеседник. - Исключение, если частник - охотопользователь - выступает в суде истцом, либо просто заинтересован в исходе дела. Владелец частных угодий не будет терпеть браконьеров, кем бы они не были, а включит все возможные механизмы, чтобы наказать их.
Есть еще один важный нюанс: у нас нет своего следствия и дознания. Мы не можем сами проводить расследования, а призваны помогать и консультировать правоохранителей. Ранее была инструкция, которая регламентировала все действия охотоведа на «месте преступления»: по сбору вещдоков, анализа ситуации и т.д. Кто сейчас работает дознавателем? Как правило, молодые девушки, которые ни об охоте, ни о лесе и повадках животных представления не имеют. Она приезжает на место и теряется. Наша задача грамотно объяснить ситуацию и помочь сотруднику полиции при осмотре места: как передвигалась «бригада», где были «номера», откуда стреляли, какие экспертизы необходимо провести и т.д. И от этого зависит 50% исхода дела – чем больше собрано доказательств, тем более вероятно, что браконьер ответит по заслугам.
- Обрисуйте облик современного браконьера. Одни специалисты говорят, что это «спившийся сельский мужичок, взявший ружье в поисках пропитания», другие – «средний менеджер, ищущий острые ощущения»....
- Современный браконьер - в первую очередь это состоятельный человек, который является инициатором и лидером «бригады». У него есть техника, деньги на бензин, карабины, рации... А вокруг него есть и местные, которые хорошо знают лес, выращивают собак и т.д., ну и, естественно, друзья. Увы, охота - сейчас больше мода и показатель социального статуса. Появились деньги – надо купить дорогой карабин, а лучше несколько и сразу идти за кабаном или лосем. На меньшую добычу такой новоиспеченный «охотник» не согласен. А вот на путевку по привычке денег жалко...
- Уже много лет в Интернете и «в реале» идет непримиримая вражда между частными хозяйствами и общественными организациями. Первых называют захватчиками и ностальгируют по советским временам, когда общественная организация была центром охотничьей жизни. С точки зрения вашего опыта, с кем из них проще и продуктивнее работать?
- Начнем с того, что в Нижегородской области главный охотопользователь – Нижегородское областное общество охотников и рыболовов. Но с частниками работать легче: они более законопослушные и гораздо больше вкладывают в свое хозяйство. Мало того, крупные хозяйства постоянно занимаются воспроизводством копытных, которые мигрируют и наполняют соседние угодья. Те же общественные. В масштабах области рост поголовья лося и кабана налицо. А «общественники» живут за счет взносов – это слишком мало, чтобы полноценно вести хозяйство.
- Значит, их эпоха прошла?
- Нет, “общественники“ должны быть! Общественные угодья - это единственное место, где простой россиянин может в полном объеме реализовать свое право на охоту, единственный «очаг демократии». Например, для местного населения, которое зачастую просто не пускают в частные хозяйства. И общественникам надо помогать. Понятно, что по закону государство не может напрямую финансировать эти организации. Но можно найти другие инструменты. Например, конкурсы и гранты. Хочется надеяться, что со временем ситуация устаканиться. Хотя это будет происходить не так быстро, как хотелось бы.
- И напоследок - ваши «творческие планы»?
- Наш технический парк сильно устарел – его большую часть можно спокойно списывать, но другого у нас нет. В том году нам даже запчасти не выделялись. А норма - на один «УАЗик» 155 л бензина в месяц – просто смешно! Поэтому все мои усилия сейчас направлены на то, чтобы в каждом районе наконец-то был наш специалист, и поиск денег, чтобы эти специалисты нормально работали, а не чинили изношенную технику целыми днями. Ну, как наш сотрудник на старом «Буране» за браконьером на «Ямахе» угнаться сможет? И еще - чтобы у охотоведов были рации и камеры наблюдения.
В следующих выпусках «МК в Нижнем» мы расскажем, как охотоведам «на местах» приходится выкручиваться, чтобы выполнять свою работу.
