Не наш формат
Последнее время европейский опыт у нас воспринимается в штыки – дескать, мы сами очень умные и самобытные. Увы, нашим механизмам в миграционной сфере далеко до европейских. Тем более что никогда не стоит копировать целиком всю систему соседа, но можно взять подходящие для РФ моменты. А их, по мнению специалиста по Европе, профессора кафедры зарубежного регионоведения факультета международных отношений ННГУ Андрея Браницкого, более чем достаточно.
В развитых странах мигранты занимают 5-7% вакансий на рынке труда. В Европе демографы приветствуют это явление и подмечают старение коренного населения. Таким образом, мигранты становятся показателем развития (а не вымирания) чужой им страны. То же самое наблюдается и в регионах России. В Нижегородской области, по мнению специалистов министерства социальной политики, приезжие закрывают брешь, которая образуется в результате естественной убыли нижегородцев. Только если в Европе растет доля квалифицированных приезжих, то у нас наоборот.
Социальные опросы в европейских странах показывают, что половина населения не довольна подобным «культурным многообразием». Особым отвращением пользуется образ мусульманского мигранта как самого нетерпимого к своим новым землякам. Например, правительство Германии финансово поддерживает разные конфессии, кроме ислама. Вот вам и европейские толерантность и демократия!
Поэтому вполне закономерен всплеск националистических настроений. Причем не только в маргинальной среде, но и в правительственных структурах - именно эти люди лоббируют и реально проводят в жизнь ужесточение миграционной политики. Например, ужесточение пограничного контроля или тюремное заключение для работодателей, использующих труд нелегальных мигрантов. Размывается политика между понятиями «нелегальный мигрант» и «проситель убежища». Оба прибывают, как правило, без документов, и первые всячески стараются получить статус беженца. Также распространенная практика – содержание нелегалов в единых центрах, лагерях беженцев (а то и тюрьмах!) до получения ими какого-то статуса. Также это распространено в буферных зонах: Марокко и Тунисе.
- В Европе полностью изменился и критерий отбора «гостей», - отмечает Андрей Браницкий. - Есть четкий критерий: знание языка, квалификация, умение адаптироваться, доход и т.д. То есть бомжи и дворники Европе больше не нужны. Классический пример – Германия, где в 2008 году резко изменилось миграционное законодательство, в котором четко выведены критерии интеграции в немецкое сообщество. Особым спросом там пользуются предприниматели и ученые. А вот у членов их семей могут возникнуть проблемы. Германия определила принципы своей политики: безопасность, экономическая пригодность. Главный параметр – знание языка и особенностей страны, разделение ценностей и участие в общественной жизни. Все это проверяется посредством тестов.
В одиннадцати странах Европы с приезжими заключается «контракт об интеграции». Мигранты обязаны пройти интеграционные курсы, которыми занимаются шесть социальных агентств. Они могут быть при религиозных и общественных организациях. Все они существуют на гранты не только правительства Германии, но и органов Евросоюза и даже региональных властей.
Право “крови“
- Отличительная особенность миграционной политики Германии - приветствуются немцы, откуда бы они не прибыли, - отмечает Андрей Браницкий. - То есть если беженец из Казахстана докажет, что 200 лет назад его предками были немцы, то на знание языка и другие требования готовы посмотреть сквозь пальцы. В то же время ребенок, который родился и вырос в Германии, не будет являться немцем, если его родители турки. Он «гражданин без немецкого паспорта».
Нечто подобное есть и в Польше, где действует «карта поляка», которую граждане могут получить в посольствах этой страны. По ней иностранцы польского происхождения пользуются определенным преимуществом – например, при получении визы.
Оппоненты «европейской теории» работы с миграционными потоками говорят, что страны Европы изначально мононациональны, а Россия – СССР – многонациональная империя. Здесь уместно привести пример одной из туристических вотчин россиян – Испании, которая также является многонациональной страной. Да и сам Евросоюз – не менее многонациональный конгломерат со своими дрязгами и проблемами.
- России поневоле приходится унифицировать миграционную политику со своими соседями – по тому же Таможенному союзу. И здесь европейский опыт пригодился бы, - уверен Андрей Браницкий. - Да, у нас есть многовековой опыт мирного сосуществования. Но нет четкой юридической основы для миграционной политики. Получается, что мы создаем единое пространство с неунифицированной политикой.
Ментальное гетто
- Мне хочется осветить проблему миграции как культурологу, - заметил и.о. завкафедры истории религии и культуры истфака ННГУ Федор Дорофеев. - Культура - это важнейший показатель социальной жизни. Миграция – порождение капитализма. В то же время РФ имеет опыт СССР, где подобных проблем не было. Тогда была плановая экономика и люди могли найти работу у себя дома. Если мы посмотрим на Нижегородскую область, то увидим, что у нас нет мигрантов из Казахстана, потому что там экономика динамично развивается.
Есть еще один момент – сами мигранты не желают бороться за свои права. Их цель - просто заработать. Отсюда естественное отчуждение и от новых соседей, и их культуры, и, как следствие, от продуктов своего труда. Например, строит мигрант дом, он не заинтересован в его качестве – ни ему, ни его близким в этом доме не жить. Аналогичным образом происходит отчуждение и от родной культуры. Отсюда и убеждение, «что Аллах не видит», и значит, все позволено. Происходит также отчуждение от религии, что не характерно для мусульман.
- Налицо геттолизация – замкнутость и отделение себя от окружающего мира, - продолжает Федор Дорофеев. - Да, в гетто можно сохранить свои традиции, но в России можно жить только всем вместе. К сожалению, к геттолизации стремятся не только национально-культурные объединения, но и политические.
Я внимательно анализирую социальную сеть «ВКонтакте». Потрясает наличие националистических сообществ, которые позиционируют себя как антимигрантские. Меня потрясает, что они напрочь отрицают имперский опыт мирного сосуществования. Нет сообществ, посвященных жизнедеятельности мигрантов. Их заменяют страницы национальных диаспор. Но там освещается культура этноса, а не проблемы. Сами мигранты ведут себя в сети как потребители, а не участники: смотрят фильмы, скачивают музыку, но не участвуют в обсуждениях тех или иных проблем. Они не понимают, что общение - это инструмент, который может решить часть их проблем.
