Для галочки
Когда война в Чечне уже закончилась, по инициативе ветеранских организаций Нижнего Новгорода 2 сентября 2002 года на высоком берегу Оки открыли памятник работы скульпторов Ивана Лукина и Сергея Тимофеева. На стеле - ангел, держащий на руках тело молодого парня, на котором уже нет ни формы, ни боекомплекта, а только повязка, как на распятом Христе. Позже рядом с памятником появился бордюр, символизирующий афганские и чеченские горы. На них таблички с именами павших воинов. Тогда на открытие приехали более 400 семей погибших со всей области. Сейчас к стеле приезжают из других городов, а последнее время зачастили и иностранцы, пытающиеся понять загадочную русскую душу.
В среду, 11 декабря, ни из мэрии, ни из областного правительства на митинге у памятника никого не было. Это несмотря на многочисленные отчеты чиновников о патриотической работе с молодежью и поддержке защитников Отечества. По словам родных погибших, власти уже привыкли, что все мероприятия организуются силами ветеранских организаций. Например, в этом году на мероприятия из бюджета не было выделено ни копейки. А по словам председателя правления общественной организации «Инвалиды войны» Игоря Андронова, с него чиновники постоянно требуют отчеты. Видимо, чтобы поставить себе галочку – мол, работаем и в этом направлении.
- Когда закончилась Великая Отечественная война, в каждой деревне появился памятник погибшим солдатам. Их ставило государство, - рассказывает Игорь Андронов. - На этот памятник (в парке “Швейцария.“ – Авт.) большую часть собирали по принципу с миру по нитке. Мы можем много говорить о патриотизме, но пока забывают о погибших, никакого патриотизма у нас не будет.
- Одна села рядом с парнем без ног. Ее спросили: «Вы готовы связать свою жизнь с этим пацаном?». Она ответила: «Нет, я не готова!», - вспоминает Игорь. - Я ее уважаю за честность. В отличие от тех, кто постоянно твердит, что ничто не забыто. А ведь высшее проявление патриотизма – способность человека пожертвовать своей жизнью и здоровьем. Нам доказывать власти свое право на существование не надо, мы это уже доказали.
Лубочный патриотизм
Историю вопроса бытия ветеранских организаций Игорь Андронов прочувствовал, как говорится, на своей шкуре. Еще в прошлом веке, между двумя чеченскими кампаниями, в органы власти стали обращаться много ребят, прошедших Чечню. Льгот тогда у них никаких не было, и они даже не были признаны участниками боевых действий. Власть имущим обращать внимание на таких «жалобщиков» было недосуг, и тогда «чеченцы» сначала примкнули к организациям старших товарищей – «афганцев», а потом решили создавать свои ветеранские организации. Благодаря упорству активистов впоследствии появилась областная целевая программа, в которой было закреплено не только право ветеранов на адресную поддержку, но и выделение бюджетных средств на проведение общественно значимых мероприятий. Однако по факту, например, областной День памяти 11 декабря не был поддержан ни на городском, ни на областном уровнях, отмечает Андронов.
- А если власть не дает деньги на проведение мероприятий, то могла бы дать возможность ветеранским организациям их заработать, применяя свой командно-административный ресурс, - говорит председатель правления общественной организации «Инвалиды войны». – Например, мы могли бы участвовать в каких-то конкурсах, выполнять муниципальные заказы и т.д.
День воина-интернационалиста, День Победы, День ВДВ, День пограничника, спартакиада среди ветеранов-инвалидов боевых действий, декада инвалидов – на эти мероприятия ветераны как-то выбивают и находят деньги. Правда, хватает их только на то, чтобы привезти в Нижний Новгород из районов людей и поздравить тех, кто не может самостоятельно передвигаться.
«Для нас главное – быть нужными»
Боевые действия в Чечне начались не 11 декабря 1994 года, а раньше – в 1991-м, когда в независимой Ичкерии стали уничтожать русское население. Официально в Чечне с 1991-го по 1999 годы было убито более 21 тысячи русских (не считая погибших в ходе военных действий), захвачено более 100 тысяч квартир и домов, принадлежащих представителям не чеченских этносов. Более 46 тысяч человек были фактически превращены в рабов - при попустительстве республиканских и федеральных властей у них отбирали имущество и паспорта.
- Я сам из Кабардино-Балкарии, - заметил воин-интернационалист, председатель комиссии по увековечиванию памяти защитников Отечества областного комитета ветеранов войн Анатолий Захарченко. - Тогда по воле наших «мудрых» руководителей, ситуация вышла из-под контроля - мы стали воевать друг с другом. Офицеры, вместе служившие в Афганистане, стали смотреть друг на друга через прорези прицела.
Когда я в конце 1960-х годов выполнял интернациональный долг в Африке, спросил у политрука: «Что мы здесь делаем?». Он ответил: «За свои интересы лучше воевать на чужой земле, чем на своей». Сейчас чеченская война уже закончилась. Но война идет в душах людей: много несправедливости, много непорядка. Кроме нас, никто порядка в этой стране не наведет.
Майор Александр Соловьев - кавалер трех орденов Мужества, каждый из которых получен за опасную операцию во вторую чеченскую кампанию. Всего на счету Соловьева было более сорока спецопераций. В 1999 году в составе 84 нижегородского отдельного разведбата Александр командовал взводом. Тогда он был лейтенантом, сейчас - инвалид 2 группы. Лицо буквально изодрано осколками. На глазах очки с толстенными стеклами.
На вопрос о нынешних взаимоотношениях Чечни и официального руководства России Александр Соловьев нахмурился и сказал:
- Я не политик, а солдат. С одной стороны, в душе щемит и обида есть, но из двух зол лучше выбирать меньшее. Иначе бы больше крови пролили. Никакому народу - ни нашему, ни чеченскому - эта война была не нужна.
- Льготы только на бумаге. Как таковые они не существуют, - говорит майор Соловьев. - Хотелось бы, чтобы больше было программ по трудоустройству инвалидов войн. Ведь для нас главное - быть нужными, а не какие-то льготы.
