Инициаторами съезда стали два нижегородских вуза, которые готовят кадры для высшей и средней школы: ННГУ им.Лобачевского и НГПУ им.Минина. И так совпало, что как раз накануне съезда была готова концепция единого школьного учебника и передана на ознакомление Президенту Владимиру Путину. Поэтому такое знаковое событие также оказалось в центре дискуссий.
С какими проблемами сталкивается сегодня преподаватель истории и каким он видит новый единый учебник, «МК в Нижнем» попросил рассказать представителей научного исторического сообщества.
Один-три параграфа на Великую Отечественную – это преступление
Андрей Кузнецов, декан исторического факультета ННГУ им. Лобачевского, доктор исторических наук, завкафедрой историографии и источниковедения.
- Андрей Александрович, начну с общего вопроса, а нужен ли сегодня школе единый учебник?
- К началу нулевых в отечественной школе сформировалось мнение, что в преподавании школьного курса истории необходим плюрализм мнений. Поощрялось использование нескольких учебников, составление альтернативных программ по истории, направленных на гармоничное развитие личности. Однако уже к середине нулевых мы стали замечать, что эта альтернативность начинает играть отрицательную роль, особенно после того, как выяснилось, что во многих учебниках события преподносятся искаженно, так, например, говорится, что основной вклад в победу во Второй мировой войне внес не СССР, а США.
Еще один аргумент в пользу создания учебника с единым текстовым наполнением – это сложности с методической базой. В 90-е годы в борьбе с коммунистической идеологией мы оказались в ситуации, когда вместе с водой выплеснули ребенка: отказались не только от идеологии, а и от всех методических наработок, которые создавались в советские времена и гораздо раньше. В методиках было все четко продумано: сколько часов должно отводиться на каждую тему, как они должны соотноситься с другими предметами - например, в старших классах изучали историю XIX века, и на уроках литературы в это же время изучали произведения этого периода.
Мы отказались от прежнего категориально-терминологического аппарата, забывая, что это каркас, на который накладывается все историческое знание. В результате упор сделали на подачу информации, но без четкой сетки категорий и дефиниций, в головах школьников началась мешанина, и сегодня требуется какое-то однообразие и в этом вопросе.
Поэтому, как бы ни ратовали за свободу выбора, мы понимаем, что единый учебник нужен. Это высказывали, практически, все учителя истории, приехавшие на съезд.
- А насколько реально, на ваш взгляд создать единый текст, который бы более-менее удовлетворил всех? На данный момент вокруг предложенной концепции очень бурные споры.
- Здесь есть настораживающие моменты. Заметно, как некоторые регионы слишком сильно вторгаются в ее разработку, например Татарстан.
- Вы имеете в виду их требование по поводу монголо-татарского нашествия?
- Вы знаете, когда я преподаю этот период, я тоже говорю не о монголо-татарском иге, а об ордынском иге. Действительно, не всегда устанавливается генетическая связь между современным татарским народом и тем, что был в составе войска в 30-е годы XIII века. Это все-таки не один и тот же народ. Но при этом, борясь за чистоту науки в вопросе ига, ученым историкам из Татарстана ничто не мешает праздновать 1000-летие Казани, ни чем научно не обосновывая, почему они делают древнее историю своей столицы. За этим решением видна политика, так как в качестве аргументирования новой даты есть только несколько чешских монет, найденных на территории Казани.
Еще один момент, который настораживает – лозунговый патриотизм. Я полностью приветствую, что делается акцент на воспитании ценностей у подрастающего поколения, но они ни в коем случае не должны навязываться. Ценности уже заложены в самой истории, и учитель обязан это грамотно преподнести, а не говорить постоянно детям, что они должны стать патриотами.
- Удивление у обычного человека вызвала новая трактовка событий 1917 года. Февральскую революцию и Великую Октябрьскую социалистическую революцию теперь дети будут рассматривать как Великую российскую революцию.
- А в этом как раз есть логика. Ленин мыслил революцию 1917 года как единую, и если смотреть труды революционных деятелей, то видно, как нарастает тревога, чтобы не остановилась революция, как это было во Франции и Англии, а чтобы она дошла до своего пролетарского логического завершения.
Нам нужно уходить от разговоров об Октябрьском перевороте – гораздо точнее считать его частью революции 1917 года.
- Самыми сложными для изложения, по мнению разработчиков концепции, оказались сталинский период и последнее 20-летие. Много споров вокруг таких терминов, как «Сталин – эффективный менеджер» или «семибанкирщина».
- От таких терминов, как «семибанкирщина», в школьных учебниках лучше уходить, так как они в себе уже несут заданную интерпретацию, направленную на дискредитацию периода 90-х годов. И применительно к сталинскому периоду также нужно избегать формулировок типа «кровавый режим». Мы все из него вышли, и там были как положительные, так и отрицательные стороны. И нужно показывать все стороны. Ведь в том и трагедия, и драма истории, что в ней одновременно могут быть и великие свершения, и огромные жертвы. Мы помним знаменитую речь Сталина про индустриализацию, где он говорил о том, что мы отстали на 100-200 лет и если не пробежим их за 10-20 лет, нас сомнут. Ситуация была очень жесткой: создано единственное социалистическое государство, которое одним своим существованием угрожает власть предержащим в других странах. Они очень хорошо понимали, что государство, которое провозгласило себя государством рабочих и крестьян, могло послужить примером для рабочих из их стран, поэтому спали и видели, как бы раздавить СССР. И чтобы выжить в такой обстановке, советским властям приходилось закрываться, делать большую ставку на промышленность и готовиться к войне.
И здесь произошло это трагическое столкновение жесткой необходимости и огромных жертв. Когда мы говорим о жертвах, мы не должны забывать об одном: в первую очередь нам нужно низко им поклониться, потому что благодаря им возрастало могущество страны – это и великие стройки, и освоение полезных ископаемых. На крови и костях этих жертв росло величие страны – и об этом всегда надо помнить.
- Андрей Александрович, создание единого учебника – это государственный заказ. Не получится, что историю снова политизируют?
- Никто не отрицает, что политику учебников по истории определяет государство, его интересы должны соблюдаться. Еще Бисмарк говорил, что франко-прусскую войну выиграли учителя истории – они так воспитали поколение. Или посмотрите на нашу страну – то, как было поставлено преподавание истории в 1930-е годы, очень сильно помогло нам выиграть Великую Отечественную войну. Учителя истории смогли вырастить поколение патриотов.
Но уж если мы сегодня говорим о государственной политике в области создания учебника, нам нужно разобраться с очень большой проблемой в объеме подачи информации. Я считаю преступлением, что на изучение Великой Отечественной войны в некоторых современных учебниках сегодня отводится лишь 1-3 параграфа.
В школьные программы необходимо вернуть краеведение
- Сегодня мы стоим перед серьезным идеологическим выбором, который предопределит развитие нашей страны.
Обществу необходима идеологическая программа по формированию основных принципов развития нашего государства, однако очень часто представления государства о своем прошлом и народа – расходятся. И, на мой взгляд, желание создать идеологему и желание сохранить память в рамках предложенной концепции не удалось. Это не очень хорошо. Если мы говорим о целостном гражданском обществе, оно должно иметь право высказать свое мнение.
Приведу пример с Германией. Немцы потратили более 30 лет на то, чтобы осмыслить нацистский режим: какой след он оставил в истории каждого человека и страны в целом. Они совершили акт покаяния, и нашли в себе силы признать Гитлера преступником, весь режим преступным, и даже перевести это в финансовую плоскость: заплатить компенсации всем пострадавшим от Холокоста и сидевшим в нацистских лагерях. Для примера, совсем недавно пришли деньги жителю Нижегородской области от немецкого фонда за то, что ребенком он оказался в одном из лагерей.
Наша страна не пережила такого осмысления: мы до сих пор не знаем, как относиться к Октябрьской революции, к Сталину.
Укреплять и взращивать свое будущее – это задача не только государства, но и исторического сообщества. Поэтому, мы считаем принципиально важным поставить вопрос перед Минобразования РФ об увеличении количества часов на преподавание истории. Сейчас его катастрофически не хватает. Необходимо вернуться к опыту советской школы: два часа в неделю на всемирную историю и два часа на отечественную – это оптимальное решение. Я понимаю, что мы хорошо готовим инженеров, это нужное дело, но если мы не будем заниматься гуманитарными науками, то через 30-40 лет от этой страны вообще ничего не останется. Это мировая практика, мы занимаемся историей как раз ради того, чтобы уметь предугадывать будущее государства.
Кроме этого, делегаты съезда единогласно поддержали идею создания учебника по Нижегородскому краю. Такого учебного пособия на данный момент нет. А микроисторией необходимо заниматься для того, чтобы определить роль края в контексте российской истории и ликвидировать дисбаланс, который сейчас сложился, когда некоторые регионы, например, Татарстан, считают, что это они определяли базовый исторический путь России.
Правда, есть еще одна проблема - сегодня из школьной программы убрали блок краеведения. Историческое сообщество должно достучаться до федеральных властей, чтобы стандарты были пересмотрены и краеведческая компонента была возвращена в школьную программу.
Немцы тоже считают себя жертвой
- Единый учебник – это выбор идеологии государства на ближайшие годы. Важно понимать, что учебники, как отмечают ученые – это консолидированные знания, которые транслируются подрастающему поколению. Поэтому роль и ответственность, которую берут на себя составители учебника, очень велика: и перед существующим обществом, и перед потомками.
Представленный проект еще несколько сырой, поэтому вокруг него и разгорелась жесткая дискуссия. Теперь самое главное, как будет приниматься окончательное решение: если с учетом мнения сообщества ученых историков и учителей истории - это одно, если возобладают политические интересы, то мы получим заидеологизированный учебник, а мы это уже проходили.
Сейчас в научном сообществе остро стоят несколько вопросов, один из них – отношение к Великой Отечественной войне.
Сегодня многие политики переводят Великую Отечественную в войну нацизма и социализма, но так вопрос категорически ставить нельзя. Иначе где агрессор? А нынешние политологи с экранов телевизоров совершенно серьезно говорят, что не надо было нашему народу защищать во время войны кровавый сталинский режим. По-разному можно относиться к Сталину, к советской власти – далеко не все ее любили, но на фронт советские люди шли, чтобы защитить свои семьи, города, родину. А в таких рассуждениях идет подмена ценностей.
И на фоне этого в Германии набирает обороты кампания, что немцы – это вообще нация-жертва. Многие германские ученые считают, что в Восточной Европе на смену фашистской оккупации пришла советская и не приемлют очевидный факт их освобождения от нацизма. Они заявляют, что немцы стали тем буфером, который заслонил собой продвижение дикой Красной Армии дальше на Запад.
Самое главное для нас сегодня – это избегать полного очернения прошлого. Потому что, если прошлое у нас темное, то выходит, и настоящее – ужасно, а это значит, давайте будем бороться с ним всеми возможными способами: национализмом, шовинизмом, неонацизмом, терроризмом.
В любой стране учебники по истории заставляют людей испытывать гордость за достижения своего народа. А нам есть чем гордиться. Не нужно истерично зацикливаться только на сталинских репрессиях. Да, это была черная полоса в жизни нашей страны – но, поверьте, за многовековую историю именно наша страна не раз играла сверхключевую роль в мировой истории. Вспомните 1812 год - если бы мы не победили французов, что было бы с Европой? И что было бы не только с Европой, но и со всем миром, если бы во Вторую мировую войну мы не сломали хребет нацистской Германии, если бы наш народ не выстоял в этой страшной войне?
