Босоногая радистка

Анна Николаевна Колесникова живет в Заволжье. Она ветеран труда: долгое время проработала на ЗМЗ, откуда и ушла на заслуженный отдых. В свои 79 лет хорошо помнит лихие военные годы, ту боль и утраты, что принесла война в каждый дом. В неполные 14 лет она уже работала телефонист-кой в районном поселке Сухобезводное.

Ворошиловский стрелок

– Родилась я в 1930 году в деревне Шарыбино Семеновского района, – рассказывает Анна Николаевна. – Семья у нас была большая: шестеро детей “довоенного выпуска”. Про войну мы узнали 22 июня, поздно вечером. Женский вой стоял над лесом, аж мурашки по коже. Отца призвали на фронт 6 августа 1941 года. А из деревни на войну ушли 11 парней. Потом я написала стихи про свою деревню:
“В ней жили-трудились колхозники,
охотники-промысловики,
По-русски красивые, крепкие, 
надежные мужики.
И жены под стать им были –
детишек полно в избах,
Ведь ночи такие длинные зимою 
в наших краях”.

Мужчины все на войне. В деревнях остались женщины с детьми да старики. Чтобы как-то прокормиться, приходилось есть гнилую картошку и лебеду. Летом было проще. Рядом лес. Собирали грибы, ягоды, крапиву, подорожник, липовые кисточки, ловили рыбу, ставили силки на птиц. Однажды я, 11-летняя девчонка, подстрелила белку. Стрелять меня папа научил, ведь для деревенских охота была основным промыслом. Так вот мы, дети, долго уговаривали маму, чтобы она приготовила из белки суп. Но мама сказала: “Не дам поганить горшок”. Белочку с тушеной картошкой приготовила бабушка. С каким наслаждением мы, шестеро маленьких детей, ели это блюдо!

Первая военная зима стала тяжелым испытанием людей на прочность. Но никто не говорил о своих страданиях. Все понимали, что на фронте еще тяжелее.

Анна Николаевна помнит, как мяли снопы ржи, продували их и заваривали высыпавшееся зерно кипятком из самовара. В колхозе давали по карточкам льняное семя, немного овса. Но прежде чем испечь лепешки, надо было истолочь зерно в ступе, а у маленьких детей сил на это не хватало. А чтобы растопить печь, приходилось искать у кого-нибудь огонь: спичек-то не было. Увидишь, в окне соседском лампа керосиновая светится – и бежишь туда с лучиной. И учились, и работали по вечерам при лучине.

Часто маленьких детей старики отправляли в лес на заготовку дров. 

8-12-летние мальчишки и девчонки с пилами и топорами, распевая песни про войну, шли в лес и валили столетние сосны. Сами же и тащили деревья из леса – лошадей не было. Диких зверей не боялись – не до них было. Трудности военного времени закаляли детей той эпохи. Именно они потом поднимали страну из руин. Но тогда была война.

На полях работать приходилось всем, от мала до велика. Пахали по весне так: в плуг впрягались маленькие дети с женщинами, а кто посильнее, вставал за плуг. После приспособили для вспашки корову. По вечерам выходили на улицу и слушали, как бомбили Горький, до которого сотня километров.

– Зарева не видели, а вот звук тяжелый, как из-под земли, ухал. Страшно было. Сильно нас одолевал голод. Помню, мама ушла на работу, а семилетнему брату наказала подоить корову. Он доит, а сестренка Тамара сидит рядом и просит: “Володька, ты оставь на утро молока в вымени, не все выдаивай”. Очень хотелось есть, но даже малыши понимали, что надо как-то экономить и думать о завтрашнем дне. Спустя некоторое время коровушка наша пала...

Чекист в чужой рубахе

В 1944 году Анна Колесникова устроилась на работу в органы НКВД телефонисткой-радисткой. В ту пору ей было всего 14 лет. На работу надо было ходить за 10 километров. Летом, повесив старые сапожки через плечо, шла маленькая Аня до рабочего поселка Сухобезводное босиком. А перед поселком обувалась. Одежды тоже не было. Однажды она без спроса взяла у старшего брата его новую белую рубаху.

– Опаздывать было нельзя, а чтобы брат не заметил, я в новой рубахе по-пластунски поползла через ржаное поле. Ползу, а Васька кричит: “Рубаху отдай!”. И смех и грех. Я трудилась наравне со взрослыми женщинами – строила из себя важную телефонистку. Домой приду на выходные, а меня Васька лупит, работницу-то НКВД!

Придя домой с телефонной станции, Анна продолжала трудиться с мамой в поле и на току – вязали снопы, жали, обмолачивали хлеб. По вечерам при лучинах вязали варежки, шили рубахи солдатские и потом сдавали в правление колхоза. Для этого семью всегда снабжали нитками и тканями. Денег в колхозах не было – за работу получали продовольственные карточки.

При этом Аня успевала переписываться с солдатом. Тогда по радио передавали адреса полевой почты для того, чтобы женщины и девушки письмами и посылками морально поддержали бойцов Красной Армии. Многие девушки писали. Переписывалась Аня долго, и вот в одном из писем уже в конце войны она получила очередной ответ: “Привет из Венгрии. Скоро приеду к тебе в гости”.

– Испугалась я тогда, что он приедет, и перестала письма ему писать: ну, какая я невеста в 14 лет! А он так и не приехал. Отец вернулся с фронта только через полтора года – с Дальнего Востока, воевал на Курильских островах. Из 11 ушедших на фронт ребят из деревни не вернулись четверо – из двух семей.

Анна Николаевна Колесникова долгое время работала на моторном заводе в отделе метрологии. Награждена многими медалями и почетным знаком “Ветеран автомобильной промышленности СССР”.