О чем молчат камни?
Изучение почитаемых камней имеет в России достаточно продолжительную историю. На территории нашей страны широко известны камни, возникновение которых связывают с языческими обрядами древности. Обычно они носят следы обработки или имеют выраженные редкие знаки: “следовики” (со знаками человеческой ступни, копыта, лапы животного или птицы), “чашечники” (с полусферическими углублениями), валуны со знаками подковы, креста, с желобами.
На территории Нижегородской области встречаются камни всех этих групп. Большинство таких валунов люди наделяют целебными свойствами. Так, на берегу озера Светлояр в Воскресенском районе подле “часовни у озера” лежит камень-следовик. В народе его именуют “камешек со следком Богородицы”. Существует также мерянский “камень с личиной”, покоящийся в глухих дебрях Сокольского района. Есть еще “камень с крестом” в Кулебакском районе и “синий камень” у села Хмелевое в Варнавинском районе – по преданию вода, скапливающаяся в его ложбинках, исцеляет больные глаза. А у татарского населения Краснооктябрьского района – почитаемый валун Тараташ. В предании о нем есть черты “народного” ислама. Проще говоря, и у русских, и у поволжских финнов (мордвы и марийцев), и у татар валуны являются такими же древними объектами поклонения, как родники и деревья.
В легендах, повествующих о камнях, часто отражается вера в то, что им присущи свойства, которыми обладают живые существа: они якобы растут или перемещаются. Часть легенд связана с тем, что если валун сместить, то хлынет поток воды, который затопит все вокруг или даже всю землю, что восходит к чрезвычайно архаичным мифам. Яркий пример такой легенды – камень святого Макария у Почаинского оврага в Нижнем Новгороде, прикрывающий исток реки Почайны.
Поклонение камням на Нижегородчине, видимо, ведет начало еще с эпохи каменного века. В то время охотничье-рыболовецкие и скотоводческие племена постоянно перемещались по территории края исключительно по берегам рек и водоразделам. Нередко на пути им встречались большие валуны, которые являлись для первобытных людей надежными и постоянными ориентирами, ведь они в отличие от деревьев и водных источников не подвергались воздействию времени.
Почтительное отношение к этим природным объектам сохранилось и тогда, когда люди перешли к оседлому образу жизни – начали заниматься земледелием. Можно предположить, что именно валуны некогда обозначали границы определенных территорий, как бы являясь их стражами и хранителями. В более поздние времена, вплоть до начала ХХ века, камнями принято было обозначать границы земельных наделов. И по сей день от жителей многих поселений можно услышать предания о том, какие усилия прилагались к тому, чтобы камень переместить, и что сделать это просто невозможно. “Подкапывали его, чтобы просунуть под него тросы, и тракторами его вытягивали, но стоял будь-то вкопанный (о “синем камне” в Варнавинском районе)”.
Мы уже не говорим о том, что камни всегда и везде использовались в нижегородских селах и деревнях как строительный материал. Мелким булыжником мостили дороги, а большие, в особенности плоские валуны и плиты, подставляли под углы изб или укладывали их ленточным фундаментом под нижний венец срубов бревенчатых часовен и церквей. В частности, на каменных плитах из песчаника стоит деревянная церковь в селе Хмелевое Варнавинского района. Интересно, что в нем и в соседнем Воскресенском районе пожилые люди припасали камни заранее, чтобы огородить ими гроб, могилу или крест над могилой.
Тайна “Хмелевой рощи”
В ходе археологической разведки 2012 года в Варнавинском районе на берегу реки Лапшанга нами уже было открыто каменное святилище “Хмелевая роща”. Во время его изучения был обнаружен каменный алтарь для жертвоприношений, а обследование щупом площадки алтарного комплекса показало, что под слоем дерна в этом месте существует каменная вымостка, характерная для ряда марийских святилищ. В частности, она обнаружена на территории Ирмарского жертвенника XVIII-XIX веков в Марийской Республике.
Рядом с алтарем варнавинского сакрального комплекса были заметны остатки ритуальных кострищ, а также найдены разнообразные предметы, которые использовались во время языческих молений. Это фрагменты железных котлов и сковород, ножи, втульчатая насадка-крюк от кухонной подхватки, кованые гвозди, крюки для подвешивания котлов, пряжка от конской упряжи и другие предметы. Кстати, о длительном применении в священных рощах котлов и чаш во время языческих религиозных молений марийцев в конце
XIX – начале XX века писал историк, этнограф и финно-угровед Стефан Кузнецов: “Чашки эти большей частью черные, закоптелые, сохраняются еще с тех времен, когда по всей территории черемисских поселений был дремучий, девственный лес с деревьями необъятной толщины; тогда были сделаны эти чашки, и бережно, как святыня, сохраняются они до сих пор и используются лишь на молениях…”.
Кроме того, на территории святилища “Хмелевая роща” были обнаружены две валунные насыпи, также содержащие обломки от котлов и железосодержащие шлаки. С какой же целью сооружали такие каменные кучи? Какие тайны хранятся под этими валунами? К сожалению, без археологических раскопок это сказать невозможно. Известно лишь, что вообще они могут интерпретироваться как жертвенные, намогильные или культовые. Однако по нашему мнению эти валунные насыпи могли возникнуть в ходе ритуального приношения камней на территорию святилища.
Каждый из посещавших священную рощу приводил для жертвы своим языческим богам гусей, приносил первые плоды урожая, первое молоко роженицы, а также небольшой камень, который оставляли в определенном месте. Так постепенно из года в год образовывались внушительные каменные кучи. Вы не поверите, но горы этих камней на святилищах северных финнов иногда достигали высоты двухэтажного дома. И даже если священная роща вырубалась противниками язычества, обычай собирать кучи из жертвенных камней, но уже в другом лесу неподалеку, все равно сохранялся.
Странная находка на “Разбойничьей горе”
Накануне поездки в варнавинскую тайгу мы забросили компьютеры и стали рыться в старинных этнографических сборниках. Результат не заставил себя долго ждать. Оказалось, что еще в XIX – начале XX века об этом урочище ходило необычное предание. В 1921 го-ду в статье “Паны, клады и разбойники” о нем упомянул этнограф, директор Костромского музея В. И. Смирнов: “В пяти верстах от деревни Хмелево Варнавинского уезда существует пещера, выложенная камнем, колодезь и выложенная камнем лестница в гору. Предание связывает это место с разбойничьим притоном”.
Сегодня это урочище известно у старожилов под названием “Разбойничья гора”. А варнавинский исследователь Сергей Легченков считает, что в XVII веке устроил здесь свой разбойничий притон отряд Степана Разина. И действительно, известно, что в 1670 году разинский атаман Илья Пономарев, узнав о захвате царскими войсками Козьмодемьянска и о движении отряда карателей на Ветлугу, собрал ветлужских повстанцев и направился на Унжу по лапшангской лесной дороге. В его армии было 400 казаков-конников и 300 пеших воинов, которые двигались на подводах. Отряд этот неминуемо прошел через “Разбойничью гору”, а может быть, даже останавливался здесь.
Итак, до свидания, родной Нижний Новгород, пора в путь! Долго тряслись мы в электричке, потом пересели в старенький тепловоз. Мимо проплывали бесконечные леса, поселки, странные заборы с колючей проволокой. И названия населенных пунктов тоже какие-то странные – Чибирь, Постой, Кайск. На конечной станции нас тут же подхватил старенький советский внедорожник, который медленно, но верно пополз по разухабистой лесной дороге.
А вот и заветное место. Увидев его, мы глазам своим не поверили. Уж больно точно были описаны этнографом Смирновым каменные сооружения, покоящиеся в этом глухом лесном урочище. В полувековом сосняке перед нашими взорами предстали все описанные более 90 лет назад рукотворные каменные объекты. Это и выложенные наподобие лестницы камни, и некая сложенная из больших валунов, напоминающая “колодезь”, ритуальная постройка, и большая рукотворная округлая каменная куча, состоящая из валунов поменьше. Тут же, рядом с кладкой из булыжников, зияла небольшая, но глубокая нора. Кто же отважился стеречь покой этого каменного царства?
Во время осмотра святилища мы заметили, что проезд к нему от используемой и в настоящее время грунтовой дороги обозначен двумя скоплениями валунов, которые были поставлены древними язычниками в ряды. Отдаленно это напоминает каменные лабиринты русского Севера, а если забраться на дерево – то угадываются фигуры рыб. Именно эти камни, по-видимому, в старину называли “каменной лестницей”, известной нам по описанию этнографа Смирнова.
Само собой, что не обошлось без находок. На территории предполагаемого святилища нами был собран подъемный материал, состоящий из железных предметов. Так, рядом с большим камнем-указателем, стоящим у дороги, лежал фрагмент кованой цепи с согнутым из железного дрота крюком. Интересно, что именно такие приспособления марийцы и по сей день используют для подвешивания над кострами котлов для варки жертвенной пищи в священных рощах. А неподалеку была найдена железная сапожная подковка, которая по типу датируется XVI-XVII веками.
Мы склонны считать, что обнаруженные в Варнавинском районе Нижегородской области мольбища являются локальным вариантом архаичных святилищ лапшангских марийцев и по своему устройству напоминают традиционные капища северных финнов – карелов и чуди. К примеру, ареал распространения каменных “куч”, обнаруженных и на наших святилищах, ограничен территорией южной Карелии, южной и западной Финляндии, Приладожьем и островами Белого моря. На территории Карелии валунные насыпи являются отдельным элементом погребальной традиции вплоть до начала XX века. Зачастую валунные груды соседствуют с камнями-чашниками, что фиксируется и в наших случаях.
В отличие от святилищ Карелии, на средневековых марийских памятниках археологии, а также на более поздних святилищах и в священных рощах сложения из камней практически не встречаются. Тем не менее, в некоторых случаях такая традиция у марийцев
все-таки бытовала. Так, почитание камня прослежено на Ирмарском жертвеннике, мольбищах “Тарасова гора”, Ишаныр и Омык Лиде в Марий Эл, а также на Чумбулатском мольбище в Кировской области.