Развлечение банкиров
Автостоп давно завоевал позиции на рынке неформальных развлечений. Обычно на попутках перемещаются не обремененные достатком люди: например, студенты во время каникул. В Европе для автостопщиков даже оборудованы специальные «остановки».
Обычно автостопом ездят в теплое время: если не удалось поймать машину, то можно ночевать в ближайших кустах. Зимой на попутках ездят только профессионалы со специальным снаряжением.
Так, мудрецы из Академии вольных путешествий (АВП) зимой перемещаются во все точки страны, в том числе и Крайнего Севера. Для этого они одеваются в специальные костюмы и везут огромные рюкзаки с походным инвентарем.
А вот другое неформальное объединение экстремалов, называющее себя «консерваторами», разнообразили подобное перемещение. В многоградусный мороз нужно перемещаться в обычной одежде с минимумом снаряжения. То есть в том виде, как обычно ходишь на работу. Как будто ты неожиданно стал бомжем! То есть никаких термосов, зимних бахил, спальников и т.д. Замерз в дороге – твои проблемы. Правда, «ходить на работу» с фляжкой коньяка в небольшом рюкзачке не возбраняется.
Среди любителей подобного времяпрепровождения также встречаются далеко не бедные люди. Так, на глухой сибирской трассе лет пять назад я встретил обычного московского банкира в грязной одежде, который хотел стрельнуть у меня сигарету. В другой раз я в похожей обстановке познакомился с коллегой, журналистом-международником, и директором завода. В этот раз мои знакомые были менее статусными, но путешествие от этого не стало скучнее.
Полтора десятка участников подобных «покатушек» распределились по своим маршрутам, которые, по условиям гонок, должны быть более тысячи километров и уходить на север страны. Мне “досталась“ столица Республики Коми, которая находится на расстоянии 970 км от Нижнего.
До Сыктывкара нужно было максимально быстро доехать, отметиться ммс-кой с указателем, отправленной организаторам, и тут же стартануть обратно. Соревнования проводятся на честность – настоящие экстремалы не обманывают друг друга.
Нужная машина
Отправляясь в путешествие из Нижнего в Сыктывкар, я положил в рюкзак нож, записную книжку, фотоаппарат, пачку свежих номеров «МК в Нижнем» и редакционный плакат-растяжку. С ним предполагалось фотографироваться у маршрутных указателей, а прессу раздавать водителям, а в крайнем случае – обертываться: кто не знает, газета хорошо бережет тепло, поэтому ею можно оборачивать ноги и руки под штанами и под свитером.
Начиная со школьной скамьи, я объехал на попутках почти всю страну, поэтому на собственном опыте уяснил некоторые тонкости. Главная из них - лучше подольше подождать на трассе и поймать «нужную» машину до точки назначения, чем передвигаться отрезками по 10-50 километров. Тем более зимой, когда лишние часы на улице грозят обморожением. А найти такую машину можно только там, где останавливаются дальнобойщики.
Я доехал до поселка Неклюдово Борского района и на стоянке познакомился с водителем, ехавшим до Кирова - это было более половины пути. И мы поехали. Было уже около десяти вечера, когда водитель вдруг решил заночевать у города Яранска. В кабине фуры было лишнее спальное место, но я отказался - ночь собирался провести в дороге. Гонки есть гонки!
Покрутив пальцем у виска, дальнобойщик по рации связался с коллегами, ехавшими в моем направлении. В итоге раннее утро я встретил в Кирове.
Мне неоднократно приходилось слышать недоуменные высказывания, что сейчас бесплатно никто не повезет. Поверьте, опыт многих путешествий опровергает эту нехорошую догму. Стоит понимать, что обычно, тем более в ночь, водитель подсаживает человека, чтобы развлечься на монотонной дороге. Исходя из этого, вольный путешественник должен не спать и быть интересным собеседником. Этим он отличается от жалобщика - бомжа, от которого быстро хотят избавиться. Поэтому не надо жаловаться, что ты промерз на трассе – насильно тебя туда никто не гнал.
В Кирове я решил прогуляться на другой конец города, чтобы стартовать на Коми – транспорт еще не ходил, да и от долгого сидения нужно было размяться. Температура на улице была ниже, чем в Нижнем, -27 градусов.
На выезде из города меня ждали целых два «мистических вызова». Сначала мимо проехал грузовик с понурыми телятами в кузове. В их добрых замерзших глазах царила обреченность, словно они отправлялись в неведомую северную Вальхаллу. Пройдя еще километр, я наткнулся на аварию: мужик в дорогой шубе растерянно стоял у чуть помятого джипа и сбитой женщины. По дороге было разбросано содержимое авоськи с продуктами.
Другой бы воспринял это как предостерегающее указание свыше, но я зашагал к посту ГИБДД, где стоят дальнобойщики, едущие на Коми.
Получив свежий «МК в Нижнем» и узнав, что я журналист, водители буквально под завязку набили меня всевозможными историями. Но об этом в следующих публикациях.
Забегая вперед, скажу, что главная тема, которая сейчас волнует тружеников дороги - это повышение цен на топливо. Так, на севере Кировской области и в Коми стоимость солярки доходит до 29 рублей за литр, а 92-го бензина – до 26 рублей. По тем, чьи доходы исчисляются пройденными километрами, это ударило более чем существенно.
Сами же дороги Кировской области примечательны «семейными» названиями населенных пунктов: Халтурины, Лаптевы и даже Лужковы. Или «историческими»: Боярщина, Мамаевщина и Монастырщина.
Здравствуй, Север!
Север отличается от нашей полосы неким цинизмом. Здесь не принято жаловаться на несчастья: что ты замерз, хочешь в теплую кабину или желаешь куда-то добраться. Северяне поначалу могут быть грубы и суровы, но более отзывчивых людей не найдешь нигде в мире. Даже девушки в многоградусный мороз дефилируют с голыми животами и пирсингом в пупках. И при этом готовы согреть тебя в трудную минуту. Просто северянам нужно показать, что ты такой же стойкий к перипетиям, как и они.
Исходя из этого, я на стоянке положил рюкзак у ближайшего чистого сугроба, разделся по пояс и принялся делать утреннее снежное растирание. Закончив, я как бы невзначай выронил из рюкзака пачку газет. Через пять минут вся стоянка обсуждала, кто далее повезет корреспондента «МК в Нижнем».
Мой тезка, Костя из Инты, отказался фотографироваться. С чисто северной непосредственностью он заявил, что родом из Казахстана, а в эти края попал в одну из колоний строгого режима. Об этом красноречиво свидетельствовала татуировка на кисти – восходящее солнце, бегущий олень и надпись «Здравствуй, Север!».
После освобождения Костя осел в Коми, но испорченный социальный статус не позволяет ему появиться на страницах газеты.
В качестве “компенсации“ он поведал мне о здешнем житье: большая часть населения работает на лесоповале, меньшая торгует. Предел мечтаний - стать чиновником: это уже шанс помыкать другими.
Сам Костя сначала работал «на хозяина», но за семь лет скопил денег и выкупил старый «КаМАз». Хотя чуть ли не две трети доходов съедает его обслуживание, Костя доволен – есть чем кормить жену и двоих детей. Более перспективной работы он для себя не видит, хотя по специальности является инженером литейного производства.
Бандитов на трассе он не боится: в отличие от южных регионов, здесь немногих дорожных хулиганов по весне находят мертвыми у леса. Другим, знающим это, не повадно.
У поселка Вухтым Костя сворачивал на лесоповал. Мне он навязчиво пытался вручить пару сотен «на дорожку» и желал всяческих удач.
- Ты напиши за нас! - попросил он на прощание.
Когда мерзнут зубы
Трасса была пустынной. Раз в 10-15 минут проезжала одинокая машина. На стоянке машин не было. После полутора часов голосования я почувствовал, что промерзаю. Зашел погреться чаем в кафе – термометр показывал -32. Когда я вышел на улицу, дал себе зарок, что не зайду больше в помещение: экстрим так экстрим. Для этого я специально отошел от кафе на выезд из поселка. Через пару часов я промерз окончательно и решил проехать хоть сколько-то, но в тепле.
На первой же остановившейся машине мне предложили проехать всего три десятка километров. Я согласился и пожалел об этом. Меня высадили у небольшой придорожной деревни. Тишина и громоздкие северные избы. Смеркалось.
Через пару часов я понял, что такое, когда мерзнут зубы – промерзших ног уже не чувствуешь! Хотя и исполняешь странные па, чтобы хоть как-то согреться. Замерзшими пальцами я расстегнул одежду и запихал скомканные газеты под джинсы и куртку. На пятый час стояния я вытащил из рюкзака плакат «МК» и растягивал его перед проходящими грузовиками в надежде привлечь внимание и подобрать меня.
Остановившийся на обочине Толя ехал в село Чухлэм. Увидев мой посиневший нос и недвигающиеся пальцы, он протянул мне бутылку вонючей жидкости. Будучи идейным борцом за качественный алкоголь, я все равно хлебнул смесь низкокачественного спирта и воды. И через минуту отвращения почувствовал, что вкусил нектар: тепло приятно растекалось по замерзшим внутренностям.
С наружной стороны кабины висел термометр, который показывал -36 градусов.
Более пяти часов стояния на морозе обошлись более чем дешево – обмороженными мочками ушей.
«Притутулиться» без денег
Самым памятным транспортным средством на пути к столице Коми стал древний шарабан, на котором, наверное, ловили бандитов Жеглов и Шарапов. Сейчас он возит рабочих на лесозаготовки.
Пьющие и непьющие труженики леса отличаются, как говорится, «по одежке». Первые - в валенках и рванье, вторые - в новеньком камуфляже. От нижегородского журналиста они в первую очередь хотели услышать правду про лесные пожары. Поскольку я побывал на них не единожды, правда сильно отличалась от ее официальной версии.
- У нас такое будет, никто не поможет! И «дома для погорельцев» на нашем морозе сразу развалятся! - вздыхали мужики.
По дороге водитель подсаживал всех желающих. У одной из деревенек в салон влезли две тетки лет пятидесяти и мужик помоложе. Все пьяненькие. Из разговоров выяснилось, что биологический возраст теток – менее тридцати. Мужик помоложе был мужем одной из них. Платить за проезд им было нечем, и замужняя тетка без всякого стеснения предложила водителю расплатиться натурой. На языке современного коми это называется «притутулить». Муж этой особы спал пьяным сном на моем плече...
В Сыктывкар за магнитиками
В Сыктывкаре я также оказался рано утром. Прогулялся по городу и стал первым покупателем в магазине сувениров. Продавцы приняли меня за фальшивомонетчика – новые тысячные купюры до северной республики еще не дошли. С обратной дорогой мне повезло – на стоянке дальнобойщиков оказался «газелист» из Нижнего Сергей.
Увидев земляка, да еще и с газетой родного города, он сначала удивился, а потом обрадовался. Сергей оказался таким же «странным», как и я: проехал лишние сотни километров, чтобы купить в Сыктывкаре магнитики на холодильник, которые коллекционирует.
Мы тут же отправились в ближайшее кафе отметить знакомство тарелкой огнедышащей солянки. Проезжая в теплой кабине то место, где я чуть не замерз, машинально перекрестился. Вернувшись с комфортом в Нижний, я отрапортовал организаторам. Более двух тысяч километров я покрыл «на энтузиазме» почти за двое суток и оказался четвертым в «заезде». Следующий, более долгий этап соревнований предполагал скитание по промороженным дорогам Сибири. Я отказался.